Жизнь музыканта

Скрипичная азбука

Жизнь музыканта

Тут всё просто. Профессиональный академический музыкант вкалывает с самого раннего детства (с 3-5 лет) и до могилы.

Вначале он отдает свое детство и юность на то, чтобы овладеть ремеслом – что, впрочем, еще не гарантирует, что из него выйдет мастер (см.: Где и как учатся скрипке).

Потом всю свою жизнь должен будет все время заниматься, поддерживая форму (количество занятий зависит от физиологических данных, от пластичности рук: кому-то приходится заниматься едва ли не по 10 часов в день, и лишь единицы могут почти не заниматься совсем).

«Игра» на скрипке —  игра только в высшем философском смысле. Если применить повседневную житейскую логику, то это, конечно, не игра, а тяжелый труд.

«Что, и так каждый день?» – жалобно спросил на нашей даче двадцать с чем-то лет назад рабочий, слушая, как я полирую первый этюд Крейцера. Получив утвердительный ответ, он горестно вздохнул и сказал: «Нет… уж лучше копать».

На своем жизненном пути музыкант будет сталкиваться с разнообразными испытаниями. Это и ответственные экзамены с концертами (и сопутствующая им предстартовая лихорадка, или сценическое волнение), и люди (как и во всех сценических профессиях, в музыке существует масса закулисных моментов).

За те два десятилетия, на которые растягивается столь непростой путь, жизнь вокруг может кардинально измениться.

Если в конце концов с музыкантом происходит то, что на языке студентов консерваторий таинственно обозначается словом «получилось», ко всему перечисленному прибавляется изматывающий график гастрольных выступлений и разнообразных педагогических обязанностей.

И вот тут-то самое время развеять представления тех, кто видит существование артиста в розовых тонах (цветы, аплодисменты, возможность «посмотреть мир»…)

Гастролер проводит свои дни в самолетах, поездах, автобусах; в бесчисленных гостиницах; на репетициях и концертах, на утомительных записях в залах и студиях (причем записи проводятся иногда и по ночам). Да, он совершает много всяческих перемещений из одной части земного шара в другой, но это нельзя считать настоящими путешествиями: ведь погружаться в жизнь городов и стран, осматривать местные красоты времени нет, а залы, аплодисменты и цветы везде примерно одинаковы.

Гастроли — это почти конвейерное производство. Ты приехал сюда сыграть в 245-й раз концерт Мендельсона с оркестром (или сыграть его, будучи в составе этого оркестра). Хочешь ты того или нет, завтра ты будешь играть этот же концерт в 246-й раз уже в другом городе. Жизнь наиболее востребованных представителей профессии расписана на годы вперед. Хотят они или нет, но ровно через два года они будут там-то и там-то играть все тот же концерт… ну хорошо, не Мендельсона: Брамса.

В таком напряженном графике живут даже пожилые маститые профессора (демонстрирующие тем самым богатырское здоровье — то есть история о том, что «Музыканты — они все… ну, вы понимаете…» расходится с реальностью). К обязанностям этих людей добавляются еще и занятия со студентами, проведение мастер-классов и участие в жюри всевозможных конкурсов. Зачастую 80-летний профессор, только что отыгравший сольный концерт с насыщенной виртуозной программой, прямо со сцены отправляется на вокзал, проводит ночь в пути и ранним утром сразу с поезда едет проводить мастер-класс…

От такой нагрузки давно бы свалился любой служащий. Впрочем, служащие в таком возрасте уже обычно давно на пенсии.

И никто не будет спрашивать артиста, есть ли у него сегодня вдохновение, отдохнул ли он после перелета, не омрачает ли что-нибудь его душу. Что бы там ни произошло (хоть похороны друга), музыкант, во-первых, не может отменить концерт и нарушить условия контракта, а во-вторых, обязан всегда быть в форме и нести людям праздник.

— Между прочим, жестокое занятие, — сказала мне как-то больше десяти лет назад моя профессор, грозная царственная дама, чья искренность дорогого стоит.

—

UPD Музыка дружит с литературой, но описанный здесь способ жизни, конечно, невозможен для писателей. (См.:  Ян Парандовский — Алхимия слова)