Меня уже немного беспокоит, что с того последнего (или как говорят летчики — крайнего?), до-диез минорного концерта я стала ощущать себя почти трагической фигурой. Это происходит как-то одновременно с ощущением своих сил и с пониманием, что многое из того, чем я прежде восхищалась в других, даже в очень известных мастерах, теперь мне кажется хорошей, но вполне понятной работой, я теперь вижу, как это сделано, и даже в ряде случаев могу лучше.
К подобным ощущениям я пока не готова.
Не жалоба. Пишу скорее для себя, потому комментарии закрыты.
P.S. Все-таки откуда это беспокойство? Это ведь никоим образом не желание «сделать карьеру» в исполнительстве, в смысле всех этих напряженных графиков гастролей и прочего, абсолютно лишающего духа творчества и превращающего исполнителя в механизм. Упаси Боже. В свое время я ушла с этого пути, потому что для меня главное — именно творчество, а не «поставить на поток» какие-то там игровые навыки. А творчество предполагает время, чтобы можно было изучать, мыслить, видеть, ну и — что для меня необходимо, как воздух — писать. Это точно не жизнь концертного исполнителя, у которого часто время есть только на игру, поклоны публике и сон. В чем же тогда проблема? Наверное, дело в печально осознаваемой мной вечной моей невписанности в жизнь — я немножко живу в иных реальностях, назовем их духовными реальностями, — кстати не только по своей воле, иногда и благодаря обстоятельствам, — и от столкновений с внешней жизнью иногда даже теряюсь.
Впрочем, ладно. Закончим самоанализ.