.
Ода шоколаду
посвящается драгоценной памяти «Золотого ярлыка»
.
Бывало, славили поэты,
Подарком Вакховым согреты,
Благословенное Аи*,
И гимны в честь него слагали
И шли не ведая печали
Их младости златые дни.
Дар благодатный, дар бесценный,
О шоколад благословенный!
Тебя в стихах я петь хочу,
И робким строем новых песен
Тебе, да будешь всем известен,
Я дань признательно плачу.
В те дни, когда мы с свежим рвеньем
По всем усадьбам и именьям
Следов искали старины,
Оград узором восхищались,
Чрез окна во дворцы взбирались,
Не видя в том большой вины;
Когда бродя в старинном парке,
Под сенью лип, под сводом арки,
Мы полны были смутных дум,
И перед нами оживало
Дней Александровых начало
Под мерный листьев шелест, шум;
Когда зари закатной пламень
На всем алел и старый камень
Колонн и статуй оживлял,
И парк, пронизанный лучами,
Горя вечерними огнями,
В прозрачной дреме застывал,
Мы вместе с заревом закатным
Тогда спешили в путь обратный
Через леса, поля, холмы,
И край для всех обетованный
Так долго, жадно мною жданный
Всегда здесь вспоминали мы, –
Кто как не ты, товарищ верный
Наш скромный спутник, друг примерный,
О неизменный шоколад,
Скреплял своею сладкой данью
И радость светлых ожиданий
И полный грусти взор назад.
Но вот иныя впечатленья
Совсем недавния мгновенья
Мне память быстрая живит.
Когда одна мечта отрада
Была мне сладость шоколада
Его столь милый сердцу вид.
Декабрь злится; вьюга воет,
И сад и поле снегом кроет
Стучится под моим окном,
Но шоколада ароматом
Примирена с моим пенатом
Сижу за письменным столом.
Передо мною в беспорядке
Лежат измятыя тетрадки,
В них мудрости словенской клад:
Об юсов* двух происхожденьи,
Согласных звуков измененьи
Оне внушительно гласят.
Но перечень всех истин важных
О кратких гласных и протяжных
Не уместит и целый лист,
Как произносят носовые,
Как чередуются зубные
И чем нам важен аорист*…
Часы бегут… В уме усталом
Уж мысли шевелятся вяло,
Тетрадка падает из рук,
Тогда к тебе, всех зол забвенье,
Во всех несчастьях утешенье,
К тебе я обращаюсь друг.
Один лишь ты в минуты эти
Со мною дружен в целом свете
О незабвенный шоколад,
В тебе я бодрость почерпаю,
О лучшем прошлом вспоминаю,
И снова мой светлеет взгляд.
Когда над бедной головою
Клубились тучи грозной мглою
И туч мрачнее жизнь была,
Наперекор воображенью,
Вперед без страха и сомненья
Я все же к будущему шла,
Не ты ли, друг, мне на подмогу
Спешил придти и прочь тревогу
С сомненьем пагубным прогнать,
И убаюкана, как сказкой,
Твоею нежной сладкой лаской
Могла я безмятежно спать. –
О шоколад! Ужель разлука
Нам суждена и долго в руку
Я снова не возьму тебя,
И примиряся в горькой доле
Ужели дней печальных боле
Не подслащу тобою я?
.
1918 г.
— —
Прим. А.Б.:
— «Благословенное Аи»:
«АИ, нескл., ср. (франц. aï, по имени городка в Шампани). Сорт шампанского. «Кипит в бокале опененном аи холодная струя.» Пушкин». Толковый словарь Ушакова
— два юса, аорист: термины связаны, вероятно, с курсом старославянского языка, который проходила Нечаева.
Юсы — «название двух букв славянской азбуки, обозначавших в старославянском языке носовые гласные» (толковый словарь Ушакова).
Аорист — «грамматическая форма времени, свойственная ряду языков (греческому, древнеиндийскому, старославянскому, древнерусскому и др.), обозначающая действие, законченное в прошлом, например старослав. положихъ — «я положил» (…) (БСЭ)