Получила оцифрованное аудио с пением Н.И. Она поет маньячным контральто мрачно-страстные романсы, в которых речь о смерти и безумных ночах. Судя по надписи на коробке с аудиобобиной, на дворе 1964-й год.
Конечно, совершенно неслучайно темы романсов, которые пела Н.И., перекликаются с последующими записями ее «дневников». По сути это один-единственный сюжет.
Первая запись на плёнке — это «Приют», мрачный романс из посмертного вокального цикла Шуберта «Лебединая песня».
Второй — «Ночи безумные», слова там такие:
—
Ночи безумные, ночи бессонные,
Речи несвязные, взоры усталые,
Ночи, последним огнём озарённые,
Осени мёртвой цветы запоздалые…
Ночи бессонные, ночи безумные.
—
Пусть даже время рукой беспощадною
Мне указало, что было в вас ложного,
Всё же лечу я к вам памятью жадною,
В прошлом ответа ищу невозможного…
Ночи бессонные, ночи безумные.
—
Третий номер — неопознанный, сюжет таков: «слезы напрасно бегут из очей — не слышит их милый в могиле своей».
Это исполнено на пределе эмоций, в какой-то дикой экзальтации.
UPD аудио
Скажи мне, что ты поешь и я скажу, кто ты — если перефразировать известное высказывание. Можно сказать, аудиоозвучка мыслей из дневников вышла.
Абсолютно верно. Причем — к этому моменту я изучила содержимое той коробки, в которой была бобина — остальные материалы о том же. Там есть несколько вокальных нотных изданий:
1. Чайковский, «Песнь цыганки» («Кто-то завтра, сокол мой, на груди моей развяжет узел, стянутый тобой?»).
2. Глинка, «Сомнение» («Уймитесь, волнения страсти, засни, безнадежное сердце, я плачу (…) не выплакать горя в слезах (…) Минует печальное время, мы снова обнимем друг друга, (..) и страстно, и жарко с устами сольются уста».
3. Песня о любви, муз. Фрадкина («Пускай любовь сто раз обманет, пускай не стоит ею дорожить, пускай она печалью станет, но как на свете без любви прожить»)
4. Бетховен — К Элизе (не вокальное, но связано с сюжетом самым тесным образом)
5. Чайковский. Ария Германа («Что наша жизнь? ИГРА!»)
А в записной книжке Н.И. записала вот это стихотворение М. Цветаевой:
—
О слезы на глазах!
Плач гнева и любви!
О, Чехия в слезах!
Испания в крови!
О, черная гора,
Затмившая весь свет!
Пора — пора — пора
Творцу вернуть билет.
Отказываюсь — быть.
В Бедламе нелюдей
Отказываюсь — жить.
С волками площадей
Отказываюсь — выть.
С акулами равнин
Отказываюсь плыть
Вниз — по теченью спин.
Не надо мне ни дыр
Ушных, ни вещих глаз.
На твой безумный мир
Ответ один — отказ.
Кроме того (у меня продолжают всплывать в памяти разные моменты моего общения с Н.И.) — в последние месяцы она однажды меня просила срочно (нужно было не позже чем через день) узнать в интернете, откуда строчки:
Им не забыть своих детей,
Погибших на кровавой ниве,
Как не поднять плакучей иве
Своих поникнувших ветвей
Узнав, что это из стихотворения Некрасова, и записав его целиком, печально благодарила.
Внимая ужасам войны,
При каждой новой жертве боя
Мне жаль не друга, не жены,
Мне жаль не самого героя. . .
Увы! утешится жена,
И друга лучший друг забудет;
Но где-то есть душа одна —
Она до гроба помнить будет!
Средь лицемерных наших дел
И всякой пошлости и прозы
Одни я в мире подсмотрел
Святые, искренние слезы —
То слезы бедных матерей!
Им не забыть своих детей,
Погибших на кровавой ниве,
Как не поднять плакучей иве
Своих поникнувших ветвей. . .