«Так не играли»

Скрипка | Скрипичная азбука

—

«Так не играли»

—

Черновик

Разновидность сценария «Так не играют». См. тж.: «Не в стиле»

—

Предположим, что «все» знают, как играли когда-нибудь «тогда» (дату и эпоху вставляем самостоятельно), хотя звукозаписи «тогда» не было, никто из ныне живущих слышать не мог, а на бумаге можно запечатлеть не всё.

Предположим далее, что жившие в ту эпоху «все» играли одинаково — а именно «так». (Гм?)

И далее:  если «так» было «тогда», значит точно так же должно быть и сейчас. (Гм, гм?)

Конструкция сложная и полная уязвимостей, с какой стороны ни посмотри. Проблемы на каждом повороте, сцепки держатся на честном слове: такой поезд никуда не поедет.

Ну, ладно. Вообразим, что поехал. Но даже и тогда остается одна большая проблема.

Допустим, что мы в деталях знаем, как играли «тогда». Не на каких инструментах играли и какими по конструкции смычками, не какие надевали струны, не как высоко или низко эти струны настраивали, и даже — не какими примерно могли играть штрихами. А в смысле высших материй: что делалось в сфере агогики, интерпретации, всего, что нельзя записать на бумаге, но что можно передать только при личном контакте с помощью тона, жестов и флюидов…

Так вот, даже если бы мы доподлинно знали, что именно делалось, могли бы мы в точности это повторить? Вряд ли. Всё потому же: жизнь течет дальше (а точнее, это раньше она текла, а теперь куда-то несется в диком темпе), и мы не сможем стать людьми 17, 18, 19 века. Мы привыкли к другим скоростям, мы думаем иначе. Да это и не нужно: одно из непостижимых свойств художественного образа как раз в том и состоит, что он не заканчивается вместе с эпохой, а продолжает жить в новом качестве, обретая для новых поколений всё новые оттенки смысла и всё новые краски. Если бы мы лишили его этой жизни, этого разворачивания во времени, если бы старались постоянно входить в одну и ту же реку и просто топтались бы там — мы бы потеряли самое интересное, сильно бы себя обделили.

…Да. Но (держа всё это в уме) придется оговориться, что историей, «стилем» и тем, как могли играть «тогда», всё равно интересоваться нужно и свои порывы стоит порой сдерживать, потому что если мы совсем потеряем совесть, то может получиться, как в современном театре:

Более 10 человек были вынуждены обратиться за медицинской помощью после просмотра современной постановки оперы Рихарда Вагнера «Тангейзер и состязание певцов в Вартбурге», изобилующей сценами насилия. (…) Премьера нового «Тангейзера» в постановке режиссера Буркхарда Космински состоялась в минувшую субботу в Дюссельдорфе, однако уже в четверг спектакль был снят с показа из-за протестов зрителей. Причиной тому — шокирующие сцены расстрелов узников концлагеря, а также сжигания людей в газовых камерах. «Мы не могли закрывать глаза на то, что люди просто встают со своих мест и выбегают из зала, чтобы обратиться ко врачу, поскольку им стало плохо, — заявил руководитель театра Кристоф Майер. — Я не имею права ставить свободу искусства выше здоровья зрителей». Действие оригинального произведения Вагнера разворачивается в эпоху Средневековья и, соответственно, не имеет ничего общего ни с Холокостом, ни с национал-социализмом. Главными действующими лицами классической оперы являются рыцари, трубадуры, богиня Венера, пастухи, паломники и нимфы. Основная мысль произведения — спасение души любовью невинной девушки. В скандальной постановке поэт и певец Тангейзер превратился в охранника концлагеря, расстреливающего узников. (Цитата отсюда:  http://vybory.org.ua/?id=128850.  Об опере: http://www.wagner.su/node/292 )

Конечно, сравнивая здесь нас с театром, я немного сгустила краски. У инструменталистов нет такого спектра соблазнов, как у постановщиков опер. И все-таки печальный опыт коллег надо тоже иметь в виду.

—

См. тж.: Игры со временем. Крайности

Долгая жизнь скрипичной пьесы