Репертуар
Когда-то в старину высшей похвалой исполнителю было: «он играет такие-то произведения так, словно написал их сам».
Вот такие пьесы, под которыми ты можешь «подписаться» (а также редакции произведений, которые иногда отличаются друг от друга настолько, что переходят в полную свою противоположность), и нужно отыскивать, а потом холить и лелеять и дарить их слушателям.
У артистов-музыкантов, как и у театральных артистов, и у певцов, тоже есть своеобразное «амплуа», и его надо вовремя осознать.
Идеальный вариант — это когда вдобавок к произведениям духовно близких тебе композиторов ты можешь сочинить пьесы для себя сам, как когда-то и делали скрипачи (практически все виртуозы когда-то писали оригинальные сочинения либо делали парафразы на темы других авторов, и уж во всяком случае совершенно точно сами сочиняли каденции к концертам).
С учебным репертуаром ситуация несколько иная. Многие опытные педагоги говорят о том, что во время учебного процесса надо развивать и слабые стороны учащегося, и следовательно — давать ему играть и не предназначенные для него пьесы. Степень этого «поглаживания против шерстки», конечно, рассчитывается в каждом случае индивидуально, но все же и тут главное — не забыть, для чего растет тот или иной музыкант, что именно ему предназначено сказать в музыке. Сильные стороны тоже нельзя забывать, они тоже нуждаются в развитии.
А вообще есть в этой теме один момент, на который почему-то почти никто не обращает внимание: содержание музыки.
Лично мне абсолютно непонятно, как можно маленьким детям давать играть тоску Эвридики, которая мучается в потустороннем мире без возлюбленного (на языке школьных программ это называется «Мелодия» Глюка), 13-14-летним юношам и девушкам «Покинутую Дидону», где брошенная любимым человеком женщина, уязвленная царица находится буквально на грани нервного срыва и самоубийства, а 18-летним — горькую философскую музыку Баха.
Ведь чтобы все это сыграть, нужно как минимум сформироваться как личности (по психологическим меркам это происходит не раньше 30 лет), да еще получить соответствующий жизненный опыт. А до тех пор зачем произносить в музыке «слова», значение которых тебе неизвестно?
Тем не менее все это благополучно делается. Из-за чего смысл музыки не просто остается неизвестным ученикам, но и забывается потихоньку самим педагогом. А вы попробуйте прослушать подряд двадцать «Покинутых Дидон» в исполнении карапузов, что останется у вас в голове?
Любопытно, что в советские времена всякой сложной, утонченной музыке норовили дать гриф «из репертуара детских музыкальных школ» — тогда у этой музыки больше шансов было на то, чтоб пройти цензуру, попасть в печать и на пластинки. Вот и на нотах переложений джазовой музыки Гершвина (где, в числе прочего, есть чувственная ария из оперы «Порги и Бесс» с такими словами: «Бесс, ты теперь моя женщина!») та же надпись. То есть кто-то полагает, что эта музыка предназначена для исполнения детьми =).
Вот так многие дети приучаются с нежных лет играть просто ноты без смысла. Потом они вырастают, а привычка (и уже выученные и обкатанные на конкурсах непрочувствованные и неосмысленные произведения) остаются.
Впрочем, нам грех жаловаться: по сравнению с некоторыми другими системами обучения музыке наша русская система почти идеальна. По крайней мере нам с самого начала дают играть разнообразную, эмоционально насыщенную музыку.
Гораздо печальнее дело обстоит где-нибудь, где многие педагоги придерживаются странной хронологической системы при обучении детей. Сначала ученик будет играть музыку барокко, потом классику и только потом, если дотянет — романтику. Как будто, пройдя на своей шкуре всю историю в той последовательности, в какой она разворачивалась на нашей планете, маленький человек лучше будет понимать музыку!
Итог получается совсем грустный: человек не просто приучается играть только ноты без смысла (потому что музыка барокко — зачастую самая сложная в символическом смысле, ее надо играть, уже понимая очень многое в этом мире), но еще при этом получит опыт того, что форма важнее содержания, что главное соблюсти все условности, буквально выполнить указания, исполнить все технические приемы, и будет тебе музыка. Нет, еще хуже: поскольку человек изначально не приучался к виртуозным пассажам, он,скорее всего, никогда их по-настоящему хорошо не сможет сыграть, даже если дотянет хронологически «до романтиков».
…Вот такие две противоположности, приводящие к одним результатам. А на самом деле одного-единственного решения тут быть не может, как и во всем, когда дело касается музыки и скрипки. Выбор репертуара — дело мудрого педагога и взрослого музыканта, познавшего себя.
—
См.: Мой репертуар
См. также: Редакция, обработка и т.д.
—
См. из книги Ауэра: Старый и современный скрипичный репертуар,
Практические замечания по поводу репертуара