Археология будущего

Статьи

Князь Одоевский и археология будущего

Милейший, добрейший князь Владимир Федорович Одоевский (1803-1869) был, пожалуй, самым любопытным персонажем в культурной и светской жизни обеих столиц 19 века. Этот потомок Рюрика отличался какой-то ненормальной скромностью и уж совершенно невероятными и диковинными увлечениями. Маг-алхимик и знаменитый литератор — автор фантастических повестей; честный чиновник; аристократ, отдающий на благотворительность последние деньги; философ, ученый-изобретатель, музыкант, археолог, любитель древностей, кулинар, — одним словом, чудак редкостный! Он принимал светское общество у себя дома, в кабинете, уставленном ретортами, колбами, черепами, странными музыкальными инструментами, огромными средневековыми фолиантами… Облачался в какое-то нелепое средневековое алхимическое одеяние… Готовил невиданные блюда — не всегда удачные, ибо пытался применить какие-то сложные открытия в области химии к кулинарии. А эта его страсть к мистике! Особо впечатлительных «чернокнижие» князя откровенно пугало. Большинство же смотрело на него с улыбкой — этот добрейший человек, всегда готовый признать все собственные ошибки, включая мнимые, вызывал самые положительные чувства, и даже серьезность, с которой он занимался совершенно несерьезными вещами, умиляла. Известно было, что он прибегал к оккультным знаниям, чтобы породить те или иные прожекты. Например, некоторое время князь носился с очевидно дурацкой — как думали современники — идеей: какое-то страхование жизни: и как только ему в голову пришла такая явно бесперспективная ерунда?

Та же история была и с его книгами. Они читались легко, были написаны увлекательно и красиво, но о чем там все-таки говорилось, современникам князя было неведомо. Мгновенное сообщение путем электрических депеш! Чтение книг, начертанных на каком-то стеклянном папирусе! Передача голоса на расстоянии! Полеты к Луне! Электрические поезда, которые ездят под землей! И к чему такие изощрения, когда можно было бы ограничиться стандартным набором писателя-романтика — духами, гномами и саламандрами? Гений Пушкин относился к подобным выдумкам с прохладцей: ему больше были по вкусу светские повести Одоевского про княжон Мими и Зизи. Умница Белинский с сожалением констатировал, что имя Одоевского в литературе известнее, чем то, что он, собственно, сделал. И главное, недоумевали современники, ну зачем так распыляться? Занимался бы себе Одоевский одной литературой — а он разрывается между музыкой, археологией, химией и всеми остальными своими занятиями, которые друг к другу (казалось в 19 веке) не имеют ни малейшего отношения. Дилетант, чудак, но очень хороший человек и, главное, много сделавший для общества, — вот было признание публики.

 

Русский Жюль Верн

Все правильно. Современники и не могли понять, чем же он таким занимался, — потому что и нужные термины, и понятия, и научные дисциплины, и тип мышления, такой же, как у Одоевского, появятся значительно позже. Милейший князь словно жил одной ногой в 21 веке. (Как он умудрялся это сделать — другой вопрос). И даже прозвища, которые ему давали, не подходили, потому что он принадлежал к той породе людей, которых понимаешь, лишь оборачиваясь из будущего. Одоевский был не «второй Гофман», не «русский Монморанси» и не «русский Фауст» — а первый Жюль Верн. Когда француз, которого мы считаем родоначальником жанра научной фантастики, еще был ребенком, наш князь уже вовсю писал о полетах на Луну и туннелях через центр земли на другое полушарие. А еще он говорил о том, что хорошо бы создать науку предсказывания будущего (то есть известную нам сегодня футурологию, которая появится через сто лет). А еще о том, как важно иногда перенести методы из одной области науки в другую. Опять-таки спустя сто лет, в 1940-м, то же самое станет говорить основатель теории решения изобретательских задач (ТРИЗ) Генрих Альтшуллер, а к концу тысячелетия всем станет ясно: совмещение нескольких областей знания в одну — вовсе не бесполезное «распыление» сил, как полагали ранее, а верный путь, позволяющий достичь важных результатов. В частности, Одоевский рекомендовал применить методы химии для исторических исследований — когда-то это звучало откровенным чудачеством, зато теперь появился радиоуглеродный анализ, и больше над этой идеей никто не смеется.

И самый, пожалуй, поразительный пример: оказывается, даже обозначение «зеленые человечки», которое нам сегодня объяснять не надо, появилось впервые вовсе не в Америке в 1940-х годах, как это было принято считать, а… снова сто лет назад. В научно-фантастическом романе-утопии Одоевского «4338-й год. Петербургские письма» черным по белому записано: «Зеленые люди спустились в Лондон на аэростате». Похоже, образ пришельцев, высадившихся на земле с неба, появился в литературе раньше, чем родился Герберт Уэллс. Но если бы все только этим и ограничивалось!

Слишком странные совпадения

Число предвидений князя откровенно зашкаливает. Например, то самое страхование жизни, над которым смеялись его современники, как мы знаем, распространилось повсеместно. А если перечитать некоторые произведения Одоевского, число совпадений покажется невероятным. Уж мы-то с вами знаем, что «стеклянным папирусом» (экраном компьютера или электронной книгой) пользоваться и правда удобнее — как Одоевский и отмечал, такие страницы не истлеют и не могут развалиться. Найти нужное слово в огромном массиве текста для нас тоже теперь совсем не сложно. Как писал князь в 1840-м году: «будет приискана математическая формула для того, чтобы в огромной книге нападать именно на ту страницу, которая нужна, и быстро расчислить, сколько затем страниц можно пропустить без изъяна». А вот еще несколько фактов из утопии «4338-й год»:

«…Настанет время, когда книги будут писаться слогом телеграфических депешей; из этого обычая будут исключены разве только таблицы, карты и некоторые тезисы на листочках. Типографии будут употребляться лишь для газет и для визитных карточек; переписка заменится электрическим разговором; проживут еще романы, и то не долго — их заменит театр, учебные книги заменятся публичными лекциями. Новому труженику науки будет предстоять труд немалый: поутру облетать (тогда вместо извозчиков будут аэростаты) с десяток лекций, прочесть до двадцати газет и столько же книжек, написать на лету десяток страниц и по-настоящему поспеть в театр; но главное дело будет: отучить ум от усталости, приучить его переходить мгновенно от одного предмета к другому; изощрить его так, чтобы самая сложная операция была ему с первой минуты легкою(…)»

Переписка заменится электрическим разговором… — это ведь телефон, не так ли? А быстрота усвоения информации в наш век информационных технологий и правда катастрофическая, и переключаться приходится слишком быстро.

Санкт-Петербург у нас уже переименовывали несколько раз, о чем предупреждал Одоевский, причем князь указывал даже на одно из названий — Петроград. Еще он описывал «электроходы», освещенные «гальваническими фонарями» (то есть электрички; а может быть и метро — поскольку его «электроходы» движутся по подземным туннелям). Туннели, считал князь, будут прорыты под Каспийским морем и в Гималаях. Удивительно, но самый высокогорный туннель в мире — в Гималаях — уже строят, и обещают завершить к 2013 году… А что касается Каспия — тут придется немного подождать. Зато уже сегодня есть туннель под Ла-Маншем, по которому ходят как раз электропоезда. Кроме того! Как Одоевский и предполагал, авиаперелеты для нас — привычное дело; города на Земле приобретают чудовищные размеры, их границы срастаются друг с другом — формируются агломерации. Люди побывали на Луне, а сейчас ученые обсуждают идею об использовании лунного гелия-3 для нужд земной энергетики. Дадим слово Одоевскому — вот что он написал в далеком 1840-м: «Hашли способ сообщения с Луною: она необитаема и служит только источником снабжения Земли разными житейскими потребностями, чем отвращается гибель, грозящая земле по причине ее огромного народонаселения. (…) Путешественники берут с собой разные газы для составления воздуха, которого нет на Луне».

Кроме того, князь описывает еще много устройств и приспособлений, без которых мы не представляем себе современную жизнь. Например:

«В разных местах сада по временам раздавалась скрытая музыка, которая, однако ж, играла очень тихо, чтобы не мешать разговорам. Охотники садились на резонанс, особо устроенный над невидимым оркестром; меня пригласили сесть туда же, но, с непривычки, мои нервы так раздражились от этого приятного, но слишком сильного сотрясения, что я, не высидев двух минут, соскочил на землю, чему дамы много смеялись».

Мы бы сейчас сказали, что в саду была установлена аудиосистема с мощным сабвуфером.

«Наконец сегодня мы получили домашнюю газету от первого здешнего министра, где, между прочим, и мы приглашены были к нему на вечер. Надобно тебе знать, что во многих домах, особенно между теми, которые имеют большие знакомства, издаются подобные газеты; ими заменяется обыкновенная переписка».

Возможно, это «Живой Журнал»? Хотя нет; прочитав следующее предложение, мы уясним для себя полную картину:

«Обязанность издавать такой журнал раз в неделю или ежедневно возлагается в каждом доме на столового дворецкого. Это делается очень просто: каждый раз, получив приказание от хозяев, он записывает все ему сказанное, потом в камер-обскуру снимает нужное число экземпляров и рассылает их по знакомым».

Вот это что такое — это ксерокс!

«Сверх того, для сношений в непредвиденном случае между знакомыми домами устроены магнетические телеграфы, посредством которых живущие на далеком расстоянии разговаривают друг с другом».

Это, конечно, телефон.

А вот — кондиционер: «на дворе была метель и вьюга, и, несмотря на огромные отверстия вентилятёров, которые беспрестанно выпускают в воздух огромное количество теплоты, я должен был плотно закутываться в мою стеклянную епанчу». Епанча тут, очевидно, представляет собой то же самое, что и «одежда из синтетического стекла», то есть синтетическая одежда, о которой говорится в другом фрагменте романа.

Да, кстати. По Одоевскому, русские смогли в будущем изменить свой климат. Есть у него следующее предположение:

«Нельзя сомневаться, чтобы люди не нашли средства превращать климаты или по крайней мере улучшать их. Может быть, огнедышащие горы в холодной Камчатке (на южной стороне этого полуострова) будут употреблены, как постоянные горны для нагревания сей страны».

Тут речь идет о геотермальных электростанциях, которые уже существуют и применяются во многих странах, в том числе и в России — как раз на Камчатке.

Список можно было бы и продолжить…

Как справедливо говорят про Одоевского, случайно так постоянно угадывать невозможно. Тогда главный вопрос: откуда он все это знал??

Может, добряк князь изобрел там у себя в пыли среди фолиантов машину времени и вел втихую дневник путешествий под видом фантастических повестей?

 

Наука предвидения

Какая-нибудь мистическая версия, конечно, напрашивается сама собой. Тем более что князь ведь никогда не скрывал, что занимается магией.

Вот как начинается текст романа «4338-й год. Петербургские письма». Одоевский в предисловии сообщает, что ему принес эти письма один человек, «весьма примечательный в некоторых отношениях», но не желающий объявлять своего имени. Кстати, как правило, так начинаются все литературные мистификации, которые в подобных случаях сочиняет сам автор. Далее говорится: «Занимаясь в продолжение нескольких лет месмерическими опытами, он (незнакомец. — А.Б.) достиг такой степени в сем искусстве, что может сам собою по произволу приходить в сомнамбулическое состояние; любопытнее всего то, что он заранее может выбрать предмет, на который должно устремиться его магнетическое зрение. Таким образом он переносится в какую угодно страну, эпоху или в положение какого-либо лица почти без всяких усилий; его природная способность, изощренная долгим упражнением, дозволяет ему рассказывать или записывать все, что представляется его магнетической фантазии; проснувшись, он все забывает и сам по крайней мере с любопытством прочитывает написанное».

Похоже, мы видим здесь автопортрет Одоевского. «Природная способность» князя была несомненна. Он удивлялся в своем дневнике странным совпадениям, которые «случаются только с ним»: он предчувствовал будущее, и даже собственную жену увидел во сне — еще до того момента, как встретил ее в реальности. (Кстати сказать, для истории искусств это качество Одоевского было поистине драгоценно — он обладал сверхъестественным чутьем на таланты и помогал им).

Про способность предвидеть будущее говорится и в других его книгах. Вот, например, фантастическая повесть «Косморама». Так называлась игрушка, которую подарили герою (почти двойнику автора) в детстве, в ней видно будущее, словно на экране телевизора. Ребенок должен был раскрыть подарок, только когда повзрослеет, но не устоял и заглянул в «космораму» раньше. В итоге он не только увидел много странных вещей, которые произойдут в будущем, но и сам обрел способность предвидеть разные обстоятельства своей жизни и жизней других людей.

Конечно, если начитаться подобных литературных сюжетов, версия о том, что факты из будущего Одоевский узнавал во время сомнамбулических сеансов, покажется очень аппетитной. Но все-таки не стоит забывать о том, что князь интересовался мистикой и алхимией только потому, что считал, что они наталкивают на полезные мысли. И что он говорил именно о науке предсказывать будущее. Обратим внимание на еще один отрывок из романа: «…он чувствовал уже в себе те начала, которые должны были развиться не в нем, а в последовавших за ним людях. Вообще редкие могут найти выражение для отдаленного будущего, но я уверен, что всякий человек, который, освободив себя от всех предрассудков, от всех мнений, в его минуту господствующих, и отсекая все мысли и чувства, порождаемые в нем привычкою, воспитанием, обстоятельствами жизни, его собственными и чужими страстями, предастся инстинктуальному свободному влечению души своей, — тот в последовательном ряду своих мыслей найдет непременно те мысли и чувства, которые будут господствовать в близкую от него эпоху». А еще: «История природы есть каталог предметов, которые были и будут. История человечества есть каталог предметов, которые только были и никогда не возвратятся. Первую надобно знать, чтобы составить общую науку предвидения (курсив мой. — А.Б.), — вторую для того, чтобы не принять умершее за живое».

После таких заявлений версия мистических прозрений Одоевского становится менее интересной. Симпатичнее теперь другое предположение: может быть, князь владел в совершенстве какими-то новейшими методами футурологии, которые к нашему времени еще даже не изобретены?

Почему же, в таком случае, он облек предугаданные факты в форму художественной выдумки? Неясно. Впрочем, он и в своих сказках для детей (например, в «Городке в табакерке») умудрялся незаметно подсовывать маленьким читателям научные факты: говорил о законах перспективы, о механике, об устройстве музыкальной шкатулки. Наука и искусство для князя вообще были едины.

 

Объединение наук и искусств

Есть в трудах князя одна интереснейшая тема. Он писал, что науки и искусства когда-нибудь сольются воедино и образуют единую сверхмощную науку, единое сверхмощное искусство. Тему эту он затрагивал в разных формах — и в художественной, и в научной. В его бумагах сохранился набросок статьи о взаимной связи между собой поэзии, музыки, живописи, философии и религии. А в мистико-фантастической повести «Сильфида» тот же мотив звучит следующим образом. Герой повести, изучая мистические трактаты, нечаянно обрел сверхъестественные способности, но одновременно стал настолько странно говорить, что сильно испугал своего друга, решившего, что тот сошел с ума. Друг пригласил доктора, были предприняты меры, чтобы герой вернулся в стан нормальных людей, а проявившиеся способности начисто утратил. В финале вылеченный персонаж с досадой произносит речь, которую, появись она позже, можно было бы принять за настоящий арт-манифест: «Вы, господа благоразумные люди,(…) разобрали поэзию по частям: вот тебе проза, вот тебе стихи, вот тебе музыка, вот живопись — куда угодно? А может быть, я художник такого искусства, которое еще не существует, которое не есть ни поэзия, ни музыка, ни живопись, — искусство, которое я должен был открыть и которое, может быть, теперь замрет на тысячу веков(…)». Далее Одоевский описывает своего персонажа так, что мы понимаем: да это ведь он сам и есть! «Он наклонил голову, глаза его приняли странное выражение…» — именно так и описывали князя все современники.

Ну а в утопии «4338-й год» все та же тема, наконец, звучит в научно-фантастическом ключе. Князь говорит о том, что наука объединилась, как о свершившемся факте, и даже сообщает, когда это произошло.

Звучат эти строки настолько торжественно и мощно, что хочется привести их целиком:

«Вам, как человеку учившемуся, известно, сколько усилий употребляли знаменитые мужи для соединения всех наук в одну; особливо замечательны в сем отношении труды 3-го тысячелетия по Р. X (курсив мой. — А.Б.). В глубочайшей древности встречаются жалобы на излишнее раздробление наук; десятки веков протекли, и все опыты соединить их оказались тщетными, — ничто не помогло — ни упрощение метод, ни классификация знаний. Человек не мог выйти из сей ужасной дилеммы: или его знание было односторонне, или поверхностно. Чего не сделали труды ученых, то произошло естественно из гражданского устройства; [давнее] разделение общества на сословия Историков, Географов, Физиков, Поэтов — каждое из этих сословий действовало отдельно [или] — дало повод к счастливой мысли ныне царствующего у нас Государя, который сам принадлежит к числу первых поэтов нашего времени: он заметил, что в сем собрании ученых естественным образом одно сословие подчинилось другому, — он решился, следуя сему естественному указанию, соединить эти различные сословия не одною ученою, но и гражданскою связью; мысль, по-видимому, очень простая, но которая, как все простые и великие мысли, приходят в голову только великим людям.

Может быть, при этом первом опыте некоторые сословия не так классифицированы — но этот недостаток легко исправится временем. Теперь к удостоенному звания поэта или философа определяется несколько ординарных историков, физиков, лингвистов и других ученых, которые обязаны действовать по указанию своего начальника или приготовлять для него материалы: каждый из историков имеет, в свою очередь, под своим ведением несколько хронологов, филологов-антиквариев, географов; физик — несколько химиков, …ологов, минерологов, так и далее. Минеролог и пр. имеет под своим ведением несколько металлургов и так далее до простых копистов […] испытателей, которые занимаются простыми грубыми опытами.

От такого распределения занятий все выигрывают: недостающее знание одному пополнится другим, какое-либо изыскание производится в одно время со всех различных сторон; поэт не отвлекается от своего вдохновения, философ от своего мышления — материальною работою. Вообще обществу это единство направления ученой деятельности принесло плоды неимоверные; явились открытия неожиданные, усовершенствования почти сверхъестественные — и сему, но единству в особенности, мы обязаны теми блистательными успехами, которые ознаменовали наше отечество в последние годы».

 

Назад в будущее

Сам князь именно так и жил, занимаясь единой наукой/искусством, словно в его кабинете уже давно шло третье тысячелетие. Исследователям его творчества это обстоятельство сильно мешало. Литературоведы изучали его литературное наследие, музыковеды — музыкальное, и т.п. Картина все время получалась неполной: чтобы приблизиться к оригиналу, не хватало как минимум еще одного измерения. Например, когда Одоевский на некоторое время исчез из поля зрения исследователей литературы, те решили, что он «исписался», хотя он просто вышел на соседнюю территорию, куда специалисты по литературе не догадались перейти вместе с ним, — теперь он изучал музыку и археологию. А к литературе планировал вернуться позже — чтобы написать продолжение труда Карамзина.

Этого он сделать он не успел, потому что умер, по замечанию кого-то из биографов, «как будто чего-то не договорив». Но, как считал он сам, ничто никогда не пропадает. Вот и у нас сейчас на глазах постепенно воплощаются в реальность его идеи, и в том числе — медленно объединяются науки и искусства. Жаль, конечно, что мы, скорее всего, не увидим финала этого объединения. И вообще жаль, что и мы тоже не доживем до 4338 года, не увидим тоннелей сквозь земной шар и, кстати, не оценим могущества России, которая к тому времени, как обещал Одоевский, станет самой просвещенной державой мира и займет не то одно полушарие, не то даже целых два. Впрочем, поскольку иногда быстрее в будущее ведут документы из прошлого, может, стоит направиться в архив к бумагам князя и еще там что-то подсмотреть? К тому же, кто знает, а вдруг мы случайно обнаружим там чертеж машины времени?..

Анна Благая