Перейти к содержимому

Семья

Анна Благая 

Парадоксы и неожиданные находки — что может быть лучше? Мне повезло с интересными семейными историями, которые удалось разыскать; но точно так же будет с каждым, кто займется историей своей семьи

Текст в процессе обновления и редактирования (2022)

«Практика показывает, что некоторые переплетения семейной истории иногда требуют разъяснения при знакомстве. Раз вы сейчас на моем сайте (а значит, мы с вами уже немного знакомы), расскажу вам кратко о своей семье, чтобы не было путаницы»

— так я начинала эту страницу десять с чем-то лет назад. Тогда я как раз разбиралась в той семейной линии, откуда моя фамилия: история там причудливая, путаница солидная.

С тех пор я знаю больше, поэтому эта страница создана заново. Хотя в том, что касается Благих, надо еще позаниматься с документами (см. прим.1).* Лично я этого пока почти не делала, потому что серьезно увлеклась другими семейными линиями.

Оговорюсь:  у меня не было цели строить именно «дворянское древо».
Благородство человека, внутренний аристократизм — это вещи, не связанные с тем, сумели ли предки этого человека получить титул. Тут какие-то более высокие категории.

Ум и талант тоже не наследуются с званиями, да и вообще не всегда они наследуются! Поэтому смешно кичиться «происхождением».

Но выяснилось, что историю семьи знать надо. Хотя бы для того, чтобы лучше понять себя и события своей собственной жизни. А еще — чтобы «воскресить» людей, живших в те эпохи, которые мы не застали.

Самое интересное: в семейных историях, если сопоставить разные линии, многое перекликается.  Характер, увлечения, даже некоторые детали биографии могут оказаться вариацией того, то происходило с твоими предками (разных сословий и в разные эпохи). Всё это, если сопоставить — именно какая-то тема с вариациями. И когда ты вдруг начинаешь улавливать «тему» — ощущения непередаваемые.

Вот, например, если книги не врут, мне есть в кого увлекаться скрипкой и генеалогией.
Вдруг обнаружился (по линии одной из прабабушек) 6 раз прадед —  крестник Петра I, государственный муж, который очень увлекался литературой и скрипичной игрой. Он был один из первых в России любителей-скрипачей, участвовал в домашних скрипичных концертах Петра III (2) Среди других предков — известный генеалог и знаменитый историк. Все это выяснилось случайно, когда я проверяла информацию о своем другом 6 раз прадедушке по этой линии — адмирале Спиридове, разбившем турок при Чесме, о присутствии которого в семейной истории я также узнала совершенно случайно (3)

На скрипке, оказывается, играл в свободное время и тот мой прадед, что служил в начале XX века на Московско-Казанской железной дороге. Вот бы не подумала.

Пересечений намного, намного больше. И абсолютно любого человека, если он займется семейной историей, ждут удивительные находки и откровения. Тем более сегодня, когда появляются все новые сообщества и генеалогические ресурсы, а генеалогические сайты наглядно показывают, что все люди родственники.

…Но вернемся к началу этой страницы: путаница с Благими. Практика по-прежнему показывает, что она есть. И усиливается.

(Я уж привыкла, что путают моего отца и деда, но, кажется, теперь  и меня могут путать с людьми, которые носят или взяли себе такую фамилию: стали появляться подобные псевдонимы!)

Сделаем новую попытку пролить свет на это дело. Начнем в этот раз на одно поколение до того, как она началась.
А после — о моих предках по другим линиям.

Не Дмитрий Дмитриевич


Дмитрий Иванович Благой

Моего прапрадеда звали Дмитрий Иванович Благой. Именно ему мой дед, будущий ученый, обязан любовью к знаниям и книгам: прапрадед, небогатый дворянин, таможенный чиновник, был страстным любителем книг, собрал обширную библиотеку по самым разным областям знания, в том числе по естественным наукам и по философии.
Кстати, именно у него дед впервые прочитал «Рассказы бабушки», которые записал в 19 веке Дмитрий Дмитриевич Благово. В этой книге изложена старая семейная легенда о том, что Благие и Благово — один род, который восходит к князьям Смоленским и Заболоцким, «из которых один, по прозвищу Благой, так и стал называться и князем уже не писался» (4)
Похожая легенда о родстве с Рюриком сохранилась и у Благих (судя по тому, что рассказал позже в эмиграции брат деда). Хотя в семье, когда дед был ребенком, «ни о какой былой знатности и богатстве Благих никогда не упоминалось». Так пишет дед в своих воспоминаниях; и как следует из сохранившегося архивного дела о дворянстве (которое я недавно увидела благодаря М. Максутовой, а ранее на него ссылался в своей книге Н.В. Благово), прадед моего деда поручик Иван Матвеевич Благой заслужил дворянство сам, за свою военную службу. Он с турками воевал, в том числе в Азиатской Турции (а еще переправлялся через Кубань под командованием генерал-майора Безкровного, ходил в разведку, был в серьезных переделках… в общем, не скучал, несмотря на фамилию своего шефа!)

О том, что у него были какие-то предки-дворяне, сам он вовсе не писал: по его бумагам, он происходил он из сословия «обер-офицерских детей». Как же это понимать? Не знаю, нужно еще копаться. Потому что чего только на свете не бывает: может, и нет дыма без огня, как и насчет единых корней Благих с Благово. В любом случае, мы с современным историком рода — Н.В. Благово —  и так в далеком родстве (сайт geni.com выстраивает пока иной путь родства Благих с Благово, так же как и с Рюриком).

…Вернемся к библиотеке. Именно по книгам своего деда мой дед жадно поглощал русскую художественную литературу 19 века, когда был ребенком. В дальнейшем прапрадед передал деду часть своей библиотеки. Дед в итоге стал ученым-литературоведом, собрал еще бОльшую библиотеку. (И в конце концов она рассеялась по свету при самых драматических обстоятельствах, о чем еще скажем).

«Глубокоуважаемому Дмитрию Ивановичу Благому от торгующего при Московской Таможне купечества и [их] поверенных 1858-1908»

Судя по дошедшим до меня материалам, прапрадед был достойный и порядочный человек, чуждый заносчивости и барства. В семье сохранилась папка, которую преподнесли ему представители московского купечества, когда он после 50 лет службы уходил на пенсию. В папке — поздравительный адрес с множеством подписей, фотография прапрадеда (кстати, он похож на двух моих родственников по двум другим линиям), фотографии его коллег, вырезки из газет, телеграммы и письма. Одно из писем — от рабочих Шестовской и Усачевской артели, которые писали о прапрадеде как о «человеке редкой справедливости, отзывчивости и гуманности».

А в одной из вырезок цитируется телеграмма от таможенных чиновников: «Глубокоуважаемый Дмитрий Иванович! Канцелярские чиновники московской таможни и занимающиеся по вольному найму в ней самым искренним образом приветствуют вас в знаменательный день 50-летия вашего служения. Сегодня нам особенно лестно отметить те симпатичные отношения, которые вы в течение вашей долголетней службы в московской таможне распространяли и распространяете на нас, маленьких членов. Кому из нас не приходилось соприкасаться с вами, как с помощником управляющего. И каждый, по мере возможности, получал от вас или удовлетворение, или надежду, или, нравственно ободренный вами, продолжал свою службу. В настоящий знаменательный день мы купно свидетельствуем вам свою наиглубочайшую преданность и сердечно благодарим за воистину отеческие отношения».

Есть в папке и рисунок здания Главной складочной таможни, где работал прапрадед — рядом с Николаевским (Ленинградским) и Ярославским вокзалами. Я мимо этого здания всю жизнь хожу, а его истории не знала.

Хотя так можно сказать про многие здания…

Жена прапрадеда, моя прапрабабушка, была из баронского рода фон Майдель — тут история уходит далеко в глубину веков к немецкой (и вообще европейской) аристократии и не только, если верить генеалогическим сайтам. Интересно, что этот род дал для нашей страны многих военных, военных моряков, путешественников-исследователей (в честь которых названы даже некоторые точки на географической карте).

Знаю по документам, что мой трижды прадед по этой линии Павел Петрович Майдель храбро сражался с французами в войну 1812 года, гнал Наполеона до Франции через Богемию и Саксонию, участвовал в генеральном сражении под Лейпцигом и получил святую Анну. 

… Так, приближаемся к путанице. Мой прадед Д.Д. Благой был первым известным мне Дмитрием Дмитриевичем Благим в череде предков, носивших одно и то же имя.

Прадед Дмитрий Дмитриевич Благой в студенческие годы. ЦГА Москвы

Окончив Московский университет, он служил на небольшой должности акцизного чиновника (5). А также, по семейным сведениям, вместе со своей сестрой Еленой Дмитриевной (которая вышла замуж за художника Н. Миллиоти) владел домом с меблированными комнатами —  прямо напротив Московской консерватории! — под названием «Северный полюс».
Опять же по семейным сведениям, Благие продали дом еще до революции.

Маленькое отступление. В конце 1990-х-начале 2000-х я училась в консерватории, горела идеями синтеза искусств, «Синим всадником», писала эссе о синем цвете (а позже пыталась сочинять с бывшим сокурсником по консерватории манифест о «Едином Искусстве»). Конечно, я тогда ничего не подозревала о здании напротив, об обитавшем там когда-то муже двоюродной прабабушки — художнике из объединения «Голубая роза», и о словах, некогда сказанных голуборозовцами:  «Искусство — едино, ибо единый его источник — душа»…

Первый раз женился прадед еще студентом.
Моя прабабушка, первая жена прадеда, — Софья Даксергоф, дочь подполковника В. А. Даксергофа, прапраправнучка адмирала Спиридова.

Заслуги перед Отечеством имели и другие ее предки.  Согласно родословным книгам, по материнской линии Софья происходила от Толстых, Олсуфьевых, Спиридовых, Щербатовых. Ее пра(3)дедами были государственный деятель, крестник Петра I Адам Васильевич Олсуфьев, историк князь Михаил Михайлович Щербатов (здесь возвращаемся к затронутой теме: Щербатовы, как известно, происходят от Рюрика; впрочем, geni.com сейчас строит линию к Рюрику не через них, а через Олсуфьевых и далее — Голицыных).  Прапрадед Софьи — сенатор, генеалог Матвей Григорьевич Спиридов, прадед — Иван Матвеевич Спиридов, который, как пишут, был не раз отмечен за храбрость в войнах, в том числе, с турками и Наполеоном.

Дед, Н.А. Толстой, служил в Ингерманландском гусарском полку (его портрет вроде бы хранится в Третьяковке). Отец Софьи, Владимир Даксергоф, женившийся на урожденной Толстой (от нее и ведет линия к Спиридовым; ей же принадлежали Козино и Нагорье, связанные с историей спиридовской ветви семьи), —  был воспитанником А.Д. Нарышкиной (вдовы генерал-майора Карла Богдановича фон Кнорринга, во втором браке за Карлом Фёдоровичем фон Фош). Из документов В. Даксергофа следует, что и он был отмечен за смелость в военном деле: награжден золотой саблей с надписью «за храбрость», состоял при графе Перовском во время осады и штурма крепости Ак Мечеть (которая тогда была взята, что, как я поняла, также является славным эпизодом нашей военной истории). 

Окончила Софья Екатерининский институт благородных девиц в Москве (он же училище ордена св. Екатерины) — тот самый, о котором речь в романе Куприна «Юнкера». Составить полное представление о том, в какой атмосфере воспитывалась Софья, можно по книге об истории института и альбому с фотографиями, изданным до революции. (Снимки в альбоме, правда, сделаны уже после того, как Софья окончила институт, но это заведение было очень консервативным и там, думаю, ничего серьезно не поменялось).

А у Куприна, кстати, есть некоторые параллели  с нашей историей.

Дело в том, что прабабушка и прадед женились потому, что были влюблены. Сегодня вряд ли кого-то удивит такая причинно-следственная связь ))) Но тогда старшее поколение на вещи смотрело иначе. У Куприна замечательно описана такая первая юношеская влюбленность, как раз в воспитанницу Екатерининского института (и вся атмосфера этого чрезвычайно закрытого учебного заведения и вообще старой Москвы), и есть такой разговор героя с матерью: 

 — Ведь ты же, мама, понимаешь меня? Ты же была в свое время влюблена, прежде чем выйти замуж?

   — Нет, нет, Алешенька, мой милый, — тихо засмеялась мать. — В мое время таких влюблений у нас не бывало. Пришли ко мне твои дедушка и бабушка и сказали: «Любушка, к тебе сватается председатель мирового съезда Николай Федорович Александров; человек он добрый, образованный и даже играет на скрипке. Фамилия его хорошая, дворянская. Место почтенное. Ну, как ты скажешь? Пойдешь? Не пойдешь?» — «Как вы, папенька, маменька, скажете». Так я и вышла замуж неполных шестнадцати лет; даже после венчания все куклы свои в мужнин дом перевезла. А ты говоришь влюбление.

   — Ах, мамочка, то было — когда, а теперь — теперь совсем другое.

Ну вот. Родственники с Софьей после замужества, как писал мой дед, почти не виделись: плохо приняли этот брак. Ведь Софья, которой прочили блестящую партию, вышла замуж за простого студента университета: да, дворянина, но такого, у которого не было ни имения, ни титула, ни связей при дворе. Мезальянс своего рода.
(Но после того, как я увидела архивные дела, я задумалась… Ведь сам Даксергоф, по происхождению из дворян — не касаюсь версии о его высочайшем происхождении — был записан в купеческое сословие и сам его указывал, а дворянство заслужил за военную службу, так же как ранее Иван Матвеевич Благой. Возможно, просто брак со студентом в семье посчитали делом несерьезным… И, очень возможно, он таким и был!)

…Прямо душещипательные подробности этого союза изложила в своих воспоминаниях дочь прадеда от второго брака (кстати, тоже Софья): будто бы моя прабабушка даже сбежала из отчего дома с возлюбленным, после чего ее брат явился прямо в университет, чтобы там вызвать обидчика на дуэль (!), дуэль состоялась, брат прабабушки был ранен… и т.д.
Тут, правда, надо сказать, что мемуаристка на момент тех событий еще не родилась и не могла быть очевидцем. История дошла до нее спустя десятилетия в рассказах кого-то из членов семьи, и, возможно, обросла со временем драматическими деталями.
Тем более, что в этих мемуарах (которые оцифровала потомок прадеда по этой линии — Ольга Благая, урожденная Мейбом) вообще-то не всё верно.

Из того, на что я уже наткнулась: моя прабабушка вовсе не жила до замужества в Петербурге и не оканчивала Смольный институт. Да, упоминание Смольного — лучше, чем ничего, я включила в себе Шерлока Холмса и в конце концов нашла свою Софью, но понадобилась удача, чтобы все же отыскать человека: сразу и в другом учебном заведении, и в другом городе!..

Кроме того, выяснилось, что у Софьи не было «старшего брата Василия», которого мемуаристка упоминает четырежды и который, по ее рассказу, якобы играл роль в описанной ею мелодраматической истории. 

А вот что в документах. (Пользуясь случаем, хочу поблагодарить Ольгу Долгушеву, благодаря которой я увидела дело о дворянстве Даксергофов и дореволюционные личные дела деда и прадеда, и которая вдохновила меня на более подробные занятия прабабушкиной линией).
Оказывается, брак прадеда, в то время студента Императорского Московского университета, как раз наоборот, требовал соблюдения утомительных формальностей, да каких!
За письменным разрешением на брак прадед обратился не только к своим родителям и родителям невесты (они разрешение дали), но и к руководству университета и даже… в Министерство народного просвещения!
Да-да, прямо к министру! После чего на бланке Министерства просвещения от попечителя Московского учебного округа к ректору Университета пришла бумага: мол, господин Министр народного просвещения лично уведомил попечителя, что он «не встречает препятствий к удовлетворению такового ходатайства, если поведение студента Благого отлично». О вышеизложенном попечитель честь имеет сообщить.
(Слова «вступить в брак», «Г.Министр», «не встречает препятствий » и «если поведение» в документе жирно подчеркнуты карандашом. То есть если бы поведение студента Благого было не отличным, не видать б ему женитьбы!! Ничего себе, правда? И такое, оказывается, вообще практиковалось в высших учебных заведениях при царе. Это хорошо, что сегодня студентам не приходится спрашивать разрешения вступить в брак у ректоров и министров ! ))

Хорошо также и то, что у прадеда хоть успехи в науках не спрашивали: он был, конечно, очень привлекательным молодым человеком (см. выше его фото из архива университета), но вот учиться он откровенно не любил! 
Что ж, а поведение прадеда оказалось «отличным», гласила пометка на том же документе. (Могла ли в университете остаться незамеченной дуэль?) В итоге ему было выдано удостоверение на бланке Министерства народного просвещения, от инспектора студентов Императорского Московского университета, о том, что «на вступление его в первый законный брак со стороны Университетского Начальства препятствий не имеется». И в мае 1892 года прадед и прабабушка были повенчаны.

Также мы знаем из документов, что крестной первенца — моего деда — стала фрейлина императрицы (родственница со стороны матери; кстати, интересная личность, с которой позже будет связан яркий дипломатический эпизод времен Первой мировой). А помогала молодой семье еще одна фрейлина-родственница невесты.

…Получается, что брак был заключен с множеством формальностей. Что, впрочем, не исключает того, что родители невесты могли быть не в восторге.

Да и самой невесте счастья этот союз не принес. В революционном 1905 году (год записал в автобиографии мой дед) пара разошлась.

Причину расставания мы знаем лишь со слов дочери прадеда от его второй жены. В ее воспоминаниях сказано, что именно моя прабабушка была причиной крушения брака: влюбилась в поэта и уехала с ним в Петербург. Однако оттуда же следует, что, во-первых, отношения прадеда с будущей второй женой начались как раз в 1905. И во-вторых, похоже, что жил он с тех пор в какой-то богемной обстановке (по тем временам, конечно; но достаточно, чтобы получился некий драматический контраст с училищем св. Екатерины). Впрочем, не буду фантазировать, да и сегодня все это уже не имеет никакого значения.

Таким прадед стал в более зрелые годы, когда женился второй раз
(кстати, тоже на Софье, и дочь от второго брака назвали Софьей)

…Как бы то ни было, прадед и прабабушка расстались, и прабабушка переехала в Петербург.
Воспитанием сыновей прадед не занимался, да и не мог (отдал их в интернат для детей дворян, дети были по существу предоставлены сами себе, потом мать забрала младшего к себе в Петербург).
Особенных культурных интересов, насколько поняла, прадед не имел, несмотря на университетское образование (разительно отличаясь в этом от двух моих других прадедов — русских интеллигентов демократического происхождения).
И в том, что дед Д.Д. Благой, старший сын прадеда от первого брака, стал ученым, уж конечно, заслуга совершенно не его (чья — потом скажем).

Но зато интересно, что этот прадед (обладая фактурной натурой) на пенсии подрабатывал в маленьких ролях в кино — в советском кинематографе.

Вот он в фильме «Ленин в Октябре» играет зловредного элемента, который строит козни большевикам.  Ему доверили здесь одно слово. Какое? Смотрим начиная с 10:45 м. : прадед демонстрирует свою контрреволюционную натуру, выразительно смотря в камеру, а потом вдруг глухим голосом с истинной ненавистью брякает: «Дзержинского!!!»

К/ф «Ленин в Октябре»: здесь прадед играет зловредного элемента, который строит козни большевикам и с ненавистью произносит имя председателя ВЧК…

А в фильме 1937-го года «Остров сокровищ», который заканчивается соответствующей эпохе торжественной песней «Кто не с нами, тот и трус, и враг», прадеду досталась роль Пирата-аристократа. Вот таким мы его видим в той главе фильма, что начинается словами: «в трактире «Подзорная труба» собрались бродяги всех морей и океанов»…

В этом фильме прадед Д.Д. Благой — лейтмотив вражеских старых порядков. В кадре он ничего не говорит, но его появлению на экране обычно сопутствуют слова: «Когда я служил под знаменами герцога Кумберлендского…»


На корабле и при полном параде прадед смотрелся органично

И ведь что самое интересное, советские кинорежиссеры не ошиблись, выделяя для прадеда именно такие роли: он не только выглядел, он и был, оказывается, ярым противником советского строя.

Когда началась Великая отечественная война и Москву вот-вот могли захватить фашисты и многие учреждения эвакуировали, прадед наотрез отказался уехать с родственниками. Говорят, будто бы он не верил «большевистской пропаганде» и остался ждать немцев, чтобы те его «освободили» . И обиделся, что его сын, мой дед, отказался остаться с ним и ждать того же. 
Дед (как я знаю из письма бабушки 1941 г.), наоборот, даже записался в ополчение. Правда, в итоге по состоянию здоровья его не взяли (что совершенно не удивительно, учитывая катастрофическое зрение и туберкулез в анамнезе). Но Москву покидать он не хотел, несколько раз отказался эвакуироваться; работал над учебником, читал лекции, написал прощальное письмо сыну. Он был уверен, что увидится с сыном теперь разве что лишь чудом. А вышло иначе: в конце концов он должен был выехать со своим научным институтом, его назначили завкафедрой в Ташкенте.

Последним дням прадеда, конечно, не позавидуешь. В одиночестве под бомбами у себя в подмосковном Болшево он очень страдал морально, о чем писал своему внуку (моему отцу). Умер, как написано в свидетельстве о смерти, от порока сердца.

Дед-пушкинист

…Дед-литературовед- пушкинист. Профессор МГУ, доктор наук, член-корр и академик Дмитрий Дмитриевич Благой. У меня нет о нем собственных воспоминаний. К моменту, когда моя мама выходила замуж за папу, отец со своим отцом уже практически не общался.
Хотя  много говорить мне с ним в любом случае не пришлось бы:  дед родился в 1893, а я в 1978.

Так что я знакомилась с ним по бумагам и книгам с дарственными надписями. Может, это и к лучшему.

Благодаря комментарию посетительницы-архивиста на моем сайте мне посчастливилось узнать, что в АРАН сохранилась большая часть его архива. Архив этот в семье около 30 лет считался исчезнувшим и такое его «обретение» было прямо семейной сенсацией.

Познакомилась я и с автобиографией деда, которую, кстати, обрела при очень необычных обстоятельствах: нашла ее в книге, прошитой пулями.

Д.Д. Благой-пушкинист

Дед Д.Д. Благой. Фотографии из его фонда в АРАН

Как я уже говорила, в 1941 дед записался в ополчение, но его не взяли по состоянию здоровья. И все-таки на фронте ему побывать удалось.
На этом фото (АРАН): март 1944, дед читает лекцию о Пушкине в действующих частях Второго Прибалтийского фронта (перед освобождением Пушкинского заповедника). На фронт к артиллеристам он ездил вместе с профессором МГУ Н. К. Гудзием (который, видимо, справа на фото). Больше фронтовых фотографий из той поездки см. здесь… 

К слову, о пересечениях в истории семьи. Из наградных документов мужа моей двоюродной бабушки (по другой линии) Петра Расторопова я знаю, что в апреле 1944 года он воевал именно в тех местах, был командиром взвода как раз у артиллеристов. И получил приказ: организовать разведку в районе Пушкинских гор (надо было определить «передний край и группировку противника» в особо сложных условиях). Разведзадание он с честью выполнил, несмотря на то, что во время возвращения из той разведки был тяжело ранен. За свои подвиги (этот и другие) был награжден Орденами Отечественной войны  — I и II степени.
И, кстати, он же, будучи студентом, за несколько лет до войны снялся в массовке в фильме «Ленин в Октябре»: да-да, в том же самом фильме, где сыграл свою маленькую вредную роль Д.Д. Благой-«первый». Такие совпадения!

Как я смогла понять, сканируя и выкладывая на сайт дарственные надписи, дед и правда был большой ученый, великие коллеги (например, Д.С. Лихачев, А.Ф. Лосев) его ставили очень высоко.

Также мне было интересно узнать, что при всем своем крайнем эгоизме (о котором говорят все родственники по всем линиям) он, оказывается, помогал людям. Помог, например, С.Н. Дурылину получить докторскую степень (как выяснил по архивным документам Л. Горовой), а Анастасии Цветаевой — вступить в Союз писателей и издать книгу (ту самую, которой я зачитывалась в юности).

Вообще, читая письма деда, которые он писал в 1941 году в Москве, которую бомбили, я, откровенно говоря, не нашла там эгоизма. Как и в других его письмах. 

Может, что-то было не в поступках, а в манере поведения в быту (привык к удобству, чтобы его окружали комфортом? Это «барство» такое было?)

Даже если так, не очень приятная черта характера, которая к нему, конечно, не располагала. Но ему же самому она в конечном счете стоила слишком дорого. Я с детства знаю связанную с ним зловещую семейную историю. А когда я смогла увидеть документы, эта история высветилась еще глубже.

Но сначала немного еще о его жизни. Не буду здесь повторять то, что писала в его биографии (по материалам его архива в АРАН), из которой видно, что он много и напряженно работал; а также то, что он сам написал в своей автобиографии. Но вот еще пара штрихов.

У него были отличные способности, в детстве получил похвальный лист в гимназии.

Похвальный лист Московской 1 гимназии, выданный ученику 1 класса Дмитрию Благому (1903-1904 учебный год). АРАН

Дед Д.Д. Благой (1893-1984)  в старших классах гимназии. ЦГА Москвы

Развитием этих способностей родители (см. выше) не занимались. На счастье деда, интерес к книгам, литературе был заложен еще его дедом Дмитрием Ивановичем Благим (также см. выше). А в старших классах гимназии его отличный слог отметил педагог по русской словесности А.Ф. Луговской, который убеждал его, что его путь — путь литератора (несмотря на четверку в аттестате). Но после окончания гимназии дед довольно долго искал себя, попадал, кстати, на время в компанию антропософов (может, отсюда и слухи о том, что якобы он был масоном?)

Наконец, встретив первую жену Софью Рафаиловну,  которая стала ему «пастырем, матерью и женой», он обрел якорь в жизненных бурях, покинул Москву, уехал к жене в Харьков, и именно с Харьковским университетом связано то, что он обрел наставника и старшего друга (А. И. Белецкий), обрел призвание — начал научную работу, получил золотую университетскую медаль за работу о Тютчеве, которая, как напишет позже правнук и биограф Ф.И. Тютчева К.В. Пигарев, уже тогда «намного превосходила» по широте охвата темы «всё написанное к тому времени о Тютчеве».

Дружба с А.И. Белецким (будущим профессором, академиком) сохранилась и позже, когда дед переехал обратно в Москву.

Теперь о первой жене деда Софье Рафаиловне Благой, урожд. Виляк (не моей бабушке). По образованию медик, по всем дошедшим до меня сведениям, она была человеком поистине ангельской доброты и терпения. Она по-матерински опекала деда с времен его молодости. (Увы, их общий сын погиб в младенчестве или самом раннем детстве, больше детей у них не было). Мне рассказывала первая жена моего отца, что С.Р. была педологом, и что она лишилась работы, когда это направление разогнали. Позже я узнала по документам подробности. Оказалось, эта Софья, запомнившаяся всем лишь тем, как она опекала своего мужа, когда-то сама окончила гимназию и потом медицинский институт (как я понимаю, это был Харьковский медицинский институт) — с отличием, а затем еще и второй институт — медико-педологический; занималась в 1920-е-1930-е исследованиями в области детской педагогики, имела научные публикации, за которые профессора того времени рекомендовали присвоить ей степень кандидата наук без защиты диссертации. Перед тем, как перейти на научную работу и стать старшим научным сотрудником, совмещала научные занятия с работой в детском саду, где была врачом и заведующей.

Софья Рафаиловна Благая

Между прочим. Мой отец что-то слышал о том, что добрейшая сердобольная С.Р. Благая помогала поэту Мандельштаму в 1920-е годы гражданской войны в Крыму, оделяя его продуктами и вещами первой необходимости, а тот якобы потом ими спекулировал. И что будто бы именно после того, как это выяснилось, отношение деда и его первой жены к поэту сильно испортилось.  Когда отец записывал этот сюжет в своих воспоминаниях, он, судя по всему, не знал, что М. (уже после инцидента с помощью) эмоционально выразил свое неприязненное отношение к деду в тексте под названием «Четвертая проза», с восторгом принятым в США в годы Холодной войны. В нашей стране этот текст был опубликован уже после смерти моего отца.

(Кстати, о Холодной войне. Дед  в его поздние годы был такой ярко, даже слегка карикатурно просоветский: привлекательная мишень для тех, кто ориентируется на Запад. И сегодня, потрясая «Четвертой прозой», иные горячие соотечественники клеймят ДД как певца «большевистского режима». Тем любопытнее мне было прочитать адресованную ему надпись на книге, изданной Harvard University Press: «Академику Д.Д. Благому с уважением, почтением и восхищением…живой легенде…» И узнать, что именно статью деда о Пушкине годами публикует авторитетнейшая англоязычная энциклопедия «Британника». Парадокс!)

…После смерти Софьи Рафаиловны дед потерял точку опоры, к самостоятельной жизни он был не приспособлен. И потому очень уж поспешно женился повторно.

Вот, мы приблизились к финалу.

Всю жизнь, а в старости, похоже, еще больше, дед фанатично предан своему делу, своей работе, и целью его жизни (без преувеличения) было закончить трехтомную монографию о Пушкине.
В его комнате даже висел плакат: «Нигде кроме, как в третьем томе». Желая удобнее устроить свою жизнь в поздние годы, так, чтоб ничто не отвлекало его от работы, он женился сразу после смерти первой жены на некоей  литературной даме со связями (заранее подготовившей его льстивыми речами: над ее сахарной дарственной надписью на книге «Любовь, семья, дети», преподнесенной деду за год до смерти его первой жены, я чуть было не пустила слезу!)

Новая супруга окружила деда своими родственниками (а именно семьей своего воспитанника, рассорив его со временем с собственными родными) и даже добилась того, что мой дед устроил к себе секретарем ее предыдущего мужа! (Так сказали мне родственники по линии Мейбом, общавшиеся в то время с дедом, причем, по их словам, это было оформлено даже официально). Они даже и жили все вместе: дед, его новая жена, ее бывший муж. Все трое были в преклонных годах. Ну не идиллия ли?

Идиллию нарушал лишь родной сын деда. Он был тут совершенно ни к чему. Но так удачно совпало, что этот любимый единственный сын, когда повзрослел, всё как-то рубил правду-матку. Критиковал отца за подчеркнуто совпадающие с линией партии взгляды (было такое, хотя дед оставался беспартийным, очередной парадокс). Или вот, например, о стихотворении его как-то отозвался просто беспощадно (а ведь тетрадь стихов, как нечто наиболее драгоценное лично для него, отец передал ему в первые дни войны, не зная, встретятся ли они еще когда-нибудь).

Наконец, не сдержался и показал свое возмущение поспешной женитьбой отца.

В общем, это все очень удобно совпало.
И наступил момент, когда этого сына перестали пускать на порог. Дед, уже очень в преклонных летах, сначала должен был выходить во двор пообщаться с сыном, чтобы не нервировать жену, которая Д.Д.-младшего терпеть не могла. А потом общение и вовсе прекратилось. (Похоже, дед не хотел противоречить жене, портить себе настроение и думать о чем-то неприятном: не ровен час, а вдруг мысли отвлекут его от завершения его главного труда?)

Впрочем, дед подавал иногда странные сигналы SOS. Один раз позвонил моему отцу откуда-то с юга, умоляя забрать его к себе и спасти от «этих страшных людей». Отец немедленно выехал за дедом, но жена деда проявила силу воли и не допустила бунт на корабле. В другой раз  был звонок моей маме: дед приглашал ее приехать в гости вместе со мной и моим младшим братом Ваней. Мама не смогла тогда прямо так сорваться с места с двумя маленькими детьми, и поэтому знакомство не состоялось.
За несколько лет до смерти дед еще прислал отцу письмо, в котором писал, что его жена — «страшный человек, ни перед чем не останавливается», и что именно ее следует винить, если он погибнет и не сможет завершить свой третий том. Как это? Дед пояснял: происходит «легальное, неподсудное убийство». То, что он описал, сегодня известно как методы перверзных нарциссистов. Вспышки ярости, согласно письму, впервые начались после того, как дед помог материально семье сына (это было до брака моих родителей). В этом письме также сказано, что мой папа не должен будет подавать виду, что догадывается о причинах и обстоятельствах гибели деда: написать обо всем сможет лишь много позже, если сам (в преклонных летах) будет писать мемуары. Дед благословлял моего отца и заклинал его не вступать в тяжбу со «страшным человеком», а не то… и его жизнь может быть разрушена тоже. (И отец воспринял это всерьез, как увидим).

Таково содержание письма (оно сохранилось).
А за год до смерти деда пришло другое письмо: «оставь меня в покое, иначе буду вынужден принять меры». (Интересно, сам догадался так написать или подсказали? А если сам, то зачем же тогда оставил сына своим наследником наряду с женой, как и намеревался первоначально?)

И можно было бы все списать на причуды возраста. Но умер дед в ясном сознании и действительно внезапно  (что посчитала нужным написать редакция «Литературных памятников», несмотря на очень почтенный возраст деда). Причина в свидетельстве о смерти размытая: атеросклероз. Прямо следом за дедом в очень короткий срок умерла и его жена. И вот что примечательно. Сыну сообщили о смерти отца не сразу, а именно тогда, когда из его квартиры пропали вещи и весь архив — все документы, рукописи, включая рукопись того самого третьего тома. Неродные родственники деда сказали, что будто бы архива и не было. (Наврали. Большая часть архива потом всплыла 30 лет спустя в АРАН, а некоторые бумаги и книги с автографами и пометками деда периодически и сейчас всплывают на аукционах и у антикваров).

А рукопись третьего тома так и исчезла бесследно.

И знаменитая библиотека деда (которую, считал отец, надо было передать государству, подобно библиотеке И.Н. Розанова, что сейчас в музее Пушкина)  рассеялась по свету. Часть ее была поделена пополам (но эта часть не включала в себя каких-то особенно старых книг, так что, я думаю, они могли быть отделены заранее, как это произошло с картинами кисти Рокотова, — они чудом всплыли против воли тех наследников, — и как «самовар, из которого пил Пушкин», — он всплыл попозже).

Впрочем, если говорить о книгах, то еще до всех этих событий библиотека деда однажды горела.

Так что напрасно меня расспрашивают о книгах люди, увлекающиеся мистикой, масонством и т.д.: у нас нет фолиантов, проливающих свет на тайны этого мира.  (Нет худа без добра. Из книг с автографами коллег деда я получила более интересную мне сейчас информацию).

Осталось сказать, что надпись на могиле деда, которую поместили его неродные родственники, видимо, быть там не должна. Стихотворение о ключах, закинутых в небо, дед написал на могиле своего первого сына в 1920-х (внимание: тоже Дм. Дм. Благого!!!), погибшего в младенчестве. Знаю это теперь благодаря тетради стихов, которую дед передал моему отцу в первые дни войны. Так что не исключено, что в Москве есть две могильные плиты с идентичными надписями, с идентичными Ф.И.О., но разными годами жизни.

…Да. Но это еще не вся путаница с могильными плитами.

Тут начинается еще более фантастическая история — о голливудском актере Благом.


Фабрика Грёз

Как ни фантастически это звучит,  у моего деда — советского литературоведа был родной брат — голливудский актер Джордж Благой. Он же Лейтенант Благой. Он же Джордж Йорк.

Он же умудрился стать «князем Благим-Имоленским», «князем Благим-Оболенским», все это уже в эмиграции, да еще и майором (а это вообще посмертно!)

Ну, тут своя история.

Брат этот (Юрий) был младший и всегда был совершенно бедовый.
Мы уже говорили, что прапрадед собирал библиотеку, страсть к книгам передалась моему деду — но его младший брат (книгами и учением не интересовавшийся) крал книги у брата, чтобы тайком продать их букинистам и объедаться шоколадом. Так по семейным сведениям, оставшимся у потомков второй жены прадеда (Благих-Мейбом); но и по документам из РГА ВМФ, найденным Н.В. Благово (6)  известно, что в Петербурге прабабушке пришлось забрать младшего сына из Морского кадетского корпуса из-за неудовлетворительного поведения.

Потом, как мне удалось узнать, Юрий учился в Чугуевском военном училище (куда поступил в 1913, когда в качестве исключения разрешили принимать в военные училища тех, кто не имел законченного среднего образования), но и оттуда вскоре был исключен, на этот раз «за неуспехи в науках». Побывал в одном пехотном полку, в другом, не находя себе там места…

Служба в пехоте двоюродного деда совсем не привлекала, он мечтал о море. И мечта его все-таки сбылась. Из документов в архиве Военно-морского флота, также найденных Н.В. Благово, следует, что наш Юрий был на этот раз зачислен в отдельные гардемаринские классы Балтийского флота, в 3 роту, и с октября 1915 по апрель 1916 ходил на крейсере «Орёл». Об этом крейсере есть очень интересная статья , с фотографией этого корабля как раз 1915 года,  есть там и маршрут учебного заграничного похода, в котором участвовал наш Юрий (время совпадает): Владивосток-Пусан-Нагасаки-Гонконг-Хайфон-Камрань-Сайгон-Натранг-Гонконг-Кобе-Владивосток. Рассказано там и о том, что по прибытии обратно гардемарины выдержали экзамен, и что результаты этого экзамена были блестящими!.. 

…Но затем Юрий перевелся в школу прапорщиков по Адмиралтейству.  

Как гласят семейные истории, после революции он воевал в Белой армии. Что мы точно знаем, потом вместе с женой покинул страну через Дальний Восток, жил в Шанхае, и затем на японском судне Siberia Maru (как гласят корабельные списки из американских архивов, которые я нашла) прибыл в США.

В Голливуде он снимался в эпизодических ролях во многих картинах. Говорят, и у Хичкока. (Вот так параллели: прадед Д.Д. Благой успел сняться в советском кинематографе, а его младший сын продолжил эту линию в Америке! Да, и пирата тоже играл!)

Однако недавно выяснилось и еще кое-что.
В Калифорнии, оказывается, есть до сих пор русская монархическая организация. Там знают Джорджа как видного деятеля монархического фронта в Америке, который активно публиковался в США в монархической прессе, участвовал в основании православного храма в Лос-Анджелесе* (7) .

И это еще не всё! Я нашла поразительную статью в американской газете 1924 года. 

В этом материале, снабженном фотографией нашего героя в военной форме, и со ссылкой везде на его собственные слова, говорилось: наш Юрий Дм. Благой — не кто иной, как князь Имоленский-Заболотский (именно Имоленский! несомненное, хоть и искаженное, эхо «Рассказов бабушки», см. выше). Его отец якобы занимал некое положение при дворе (думаю, именно так в данном контексте переводится «a member of the Russian court»), а теперь именно Юрию поручено создать в Америке движение, которое свергнет большевиков и посадит на трон Кирилла Владимировича Романова. Как именно Юрий собирался всё это провернуть, не уточнялось; по словам «бывшего русского князя», его единомышленники пока собираются в тайных местах где-то в Лос-Анджелесе, продумывают планы пропагандистской работы и вербовки сторонников, а когда представится случай (например, возникнут разногласия в советском правительстве), они могут двинуть на СССР, предположительно из Манчжурии.

Статья из газеты Daily News (Лос-Анджелес, Калифорния) от 2 октября 1924 года, которую я нашла на сайте newspapers.com и чуть не упала, прочитав заголовок!!!

На момент печати этой статьи в СССР оставался не только родной брат героя, но и отец — тот самый, которому еще доведется играть в кино заговорщика/врага советского строя. Что, если бы информация о планах «князя Джорджа», напечатанная в американской газете, попалась тогда кому-то на глаза в Москве?… Думаю, меня бы не было, и вы бы это не читали.


«Морской волк» Джордж Благой. Об этой фотографии:

Дед, насколько  знаю, не особо общался с братом. А его вдову (когда она собралась в СССР) и вовсе отказался принять. Дружба и общение у «американцев» были с другими Благими — по линии Благих-Мейбом.

Однако дед не скрывал такое родство — указал брата и мать, живших в Америке, в своей анкете для Института мировой литературы, где работал. И дома у него висела детская его с братом фотография, и, судя по всему, все-таки была какая-то переписка. Сохранилось фото Юрия (Джорджа) с дарственной надписью брату конца 1960-х годов: «от морского волка и киноактера»

«Морской волк» — это, кажется, все-таки преувеличение. Не так много времени наш Джордж провел в море. Зато он играл моряков в кино. В частности, незадолго до того, как сделал эту надпись, сыграл «советского адмирала» (как пишет сайт imdb) в фильме «Парень по кличке Флинт».

Видимо, под «советским адмиралом» авторы сайта имели в виду того лысого на подводной лодке, которому режиссер доверил короткое, но важное действие в самом начале фильма. Какое? Нажать кнопку на какой-то штуковине, после чего все полетит в тартарары и страшная гроза разразится в небе прямо над Капитолием!! (Сравн.: «Дзержинского!»)

Да-да, именно так: Джордж, как и его отец, играл в кино «зловредных элементов». Только не в СССР, а в США. А вот сюжет этого фильма, снятого в годы Холодной войны: некие злодеи (русский, немец и, кажется, китаец)  овладели погодным оружием. Они устраивают извержения вулканов, насылают на планету штормы и хотят управлять миром. И хотят, чтобы США уничтожили весь свой ядерный потенциал. Джордж как раз и состоит в их шайке. (8)

…Жена Джорджа -Тина Благой тоже снималась в маленьких ролях в кино. Но была при этом, как я поняла, большая любительница титулов.  Как мне удалось выяснить, в Америке она  говорила людям, что она урожденная княгиня Оболенская — и так же написано в ее американских документах и в прессе, включая некролог.
Но так ли это?
Во-первых, о ее происхождении в семье у нас до сего момента были другие сведения. Мне раньше рассказывали о ней как о Валентине Жестаревой, вроде бы до революции игравшей Митиль в «Синей птице» в Художественном театре у Станиславского. Кроме того, хотя в ее документах написано, что она родилась в Москве, нигде, в том числе и в так называемой  «тайной картотеке» рождений (недавно открытой в ЦГА Москвы) никакой Валентины Ивановны Оболенской, которая родилась бы в указанные годы, найти пока не удалось. Удалось найти лишь умершую Валентину Ивановну Оболенскую.

Всё это, конечно, пока ничего не значит.  
Но вот, например, меня смущает: именно она записала в своем прошении о натурализации в США, что ее муж, якобы, — князь Благой-Оболенский (а она — княгиня, но став американской гражданкой, отказывается от титула. О том, что она сама урожденная Оболенская, там еще нет ни слова. А не превратился ли в Оболенского «князь Имоленский»?). Став вдовой, она заказала пышную надпись на могильном камне супруга, где он назван и «Благим-Оболенским», и князем, и майором, и хорошо, что хотя бы не царём.

При этом сам он в своем аналогичном прошении все-таки не написал ни чужого титула, ни чужой фамилии. И в тех сведениях, что он дал о своем происхождении генеалогу Иконникову, он о себе как о князе, да еще и «Оболенском», естественно, не упоминал…

…Такова страница нашей семьи, связанная с Фабрикой Грёз. Семьи, конечно, в очень  широком смысле: Тина мне все-таки не кровная родственница в любом случае.

Отец

Перехожу собственно к своей семье.
Мой отец Дмитрий Благой (Нечаев) был великолепным пианистом, окончил школу для одаренных детей при Московской консерватории (сегодняшнюю ЦМШ), консерваторию, аспирантуру, уже в молодости заявил о себе как виртуоз и зрелый, самобытный музыкант.

пианист Дмитрий Дмитриевич Благой (Нечаев)

«Дмитрий Благой — зрелый музыкант с прекрасной филигранной техникой»  — писал о нем П. Серебряков.
«Оригинальный и самобытный музыкант, Д. Благой всегда идет своим путем» —  писал Я. Флиер.
Отец отлично играл Шумана — автор был близок ему. Шел как лидер на конкурсе Шумана в Цвиккау и был в числе сильнейших на конкурсе Чайковского, но лауреатом так и не стал, что сильно осложнило ему жизнь, потому что во второй половине XX века это стало практически обязательным. К сожалению, в смысле пианистической карьеры он в течение жизни еще получал множество ударов — его даже пытались отлучить вообще от концертов (за него заступился ценивший его талант Д. Шостакович).

Но он был многогранен и все равно много сделал в разных областях, включая исполнительство. В музыке был не только пианистом, но композитором, музыковедом, педагогом (почти вся его жизнь связана с Московской консерваторией, той самой, прямо напротив которой находился «Северный полюс» первого известного мне Д.Д. Благого). В более поздние годы создал собственный жанр концерта-беседы — заново открывал для сцены забытые фортепианные произведения русских композиторов. В Москве его концерты в основном проходили в Доме ученых.

Много сделал он для сохранения памяти о своем учителе проф. Гольденвейзере. Издавал книги, помогал вдове Гольденвейзера со всеми делами, касающимися памяти учителя, в том числе, с его музеем-квартирой.

Подробнее в замечательном тексте проф. Г. Крауклиса:  «Деятельность многогранная, самозабвенная…
(О пианисте и композиторе Дмитрии Благом)»

Д. Д. Благой — пианист

К сожалению, отец умер рано, не был признан при жизни так, как того заслуживал (чиновниками от культуры: музыканты-то и слушатели отлично знали, чего он стоит), но зато оставил много записей и большой архив.

А также стихи и много живописных и графических работ (он был одарен художественно, и если бы не стал музыкантом, то стал бы художником).

Многогранность, музыкальные и художественные способности он унаследовал от матери, моей бабушки Веры Степановны Нечаевой. В зрелые годы  он вообще писал, что лучшие качества  унаследовал от нее.

…И, кстати, он не должен был стать еще одним Д.Д. Благим.

Бабушка не хотела, чтобы он носил фамилию отца, но он ее не послушал и все-таки взял эту фамилию при совершеннолетии.
(Может быть, потому, что в консерватории уже был пианист и композитор проф. Нечаев — вроде даже тоже окончивший консерваторию у Гольденвейзера?  — и как раз в 1945 году он был очень известен).

Возможно, мой отец так уходил от путаницы — ведь в музыкальном мире Благих тогда не было.
Но получилась другая путаница: порой отца путают с дедом, что совершенно не удивительно, когда два человека очень похожи внешне, носят одну и ту же фамилию, имя и отчество, много публиковались и при этом порой писали на одни темы (Тютчев, Пушкин) — а ведь музыка и литература, хочешь не хочешь, связаны.
Как я уже говорила, отношения двух Д.Д. Благих в поздние годы были сложными (хотя в ранние годы сына дед обожал, насколько был  способен. Сохранилась, например, очень трогательная тетрадь, которую он передал сыну в первые дни войны на случай, если им не суждено будет еще встретиться).
В зрелые годы  отец критиковал деда, критика была чувствительная. Политика и конфликт поколений здесь тоже сделали свое дело. Тем не менее, когда дед прислал сигнал SOS, отец тут же выехал за ним. И смерть деда и ее обстоятельства оказалась для него ударом, который он не пережил.

Отец не мог примириться с пропажей рукописи третьего тома и всего архива деда и все говорил про «страшных людей», восприняв это очень всерьез и показав на своем примере, что музыканты — люди мнительные. В итоге серьезно заболел и умер два года спустя.

Остались его пронзительные записи (послушайте, например: Григ — «Мелодия»),
незавершенные проекты, включая просветительскую книгу о музыке и докторскую диссертацию, архив, стихи, рисунки, «Заповеди детям» и письмо к нам с моим родным братом Ваней, где он просит нас не забывать его.

Бабушка Нечаева

…Мама моего папы, бабушка Вера Степановна Нечаева, доктор наук, выдающийся историк литературы, литературовед, архивист, текстолог, создательница и первый директор музея одного очень сложного писателя.
Как и мой дед по папе, родилась еще 19 веке.
И тоже я с ней знакомилась по бумагам: у нас с ней был лишь один общий год, а я тогда была еще младенцем.

В.С. Нечаева

По дарственным надписям, письмам, воспоминаниям ее современников и членов семьи и по документам — по всему, что я видела (а я именно ею занимаюсь уже много лет), я прониклась к Вере Степановне большим уважением и любовью.

Поэт Валентин Берестов так писал о ней в письме к моему отцу:

«Я всегда любил и уважал Веру Степановну, бесконечно ценил ее юмор, какое-то удивительно красивое и уютное трудолюбие, живость ума, самобытный и могучий характер, интерес к миру и к людям. Больно, что больше никогда ее не услышу и не увижу. С ней ушла какая-то частица Москвы, которую я люблю».

Сохранились дарственные надписи и письма, свидетельствующие о том, что отечественные и зарубежные ученые (например, Д.С. Лихачев, И.Н. Розанов, Нина Каухчишвили, Анджей Валицкий) высоко ценили ее как ученого и как человека.

Не буду здесь писать о ней подробно (как вышло, что я начала заниматься ее биографией, описала здесь, кратко о ее биографии рассказала здесь, а еще подробнее будет на бумаге).

Ну а на этой странице — только пара штрихов.

В юности была она курсистка, то есть воспитанница Высших Женских Курсов, что много говорит о ее характере: о том, что это был за тип девушек в дореволюционной России, см. в замечательных работах О. Вахромеевой.
Блестяще окончила Курсы и была оставлена при факультете для продолжения научной работы, а до Курсов окончила гимназию с правом на золотую медаль. Но вообще-то училась всю жизнь (даже уже в старости и будучи доктором наук), в ней была просто бесконечная тяга к познанию.
Была она бесконечно предана науке и избранным ею еще в молодости научным темам, невероятно трудолюбива и всю жизнь мужественно преодолевала многочисленные препятствия, несмотря на которые ей все-таки удалось — хоть и спустя десятилетия — выпустить свои фундаментальные труды.

Не скрою, следя за перипетиями ее научной судьбы, я не раз пожалела, что она посвятила себя именно истории литературы. И уж тем более, что Достоевскому.
Она была одарена не только гуманитарно, но и математически. А также тяготела к изучению изобразительного искусства (обожала Италию — эту любовь передал ей замечательный друг ее юности Георгий Амиров, погибший на фронте Первой мировой). Учась на Курсах, она даже побывала в Италии как раз перед началом войны в 1914: ездила изучать искусство. И кто знает, выбери она точные науки вместо гуманитарных, или хотя бы искусствоведение вместо литературоведения, наверное, ее собственная жизнь могла сложиться легче?
Но с другой стороны, а кто бы тогда провел такую огромную скрупулезную работу, которую сделала она? Ведь «работа в архивах — она ведь специфическая. Это надо любить, это надо сидеть, корпеть…» — как известно.

Как сказала мне о бабушкиных книгах по Достоевскому А. Першкина (в то время аспирантка МГУ, достоевед) в 2011 г., «это уникальные работы, потому что первые в своем роде, и пока что последние. Написаны и сделаны они настолько четко, содержательно и качественно, что мало кто берется за ту же тему, отговорка одна – Нечаева уже все сделала».

В.С. Нечаева

Бабушка В.С. Нечаева в 1910-х годах

Когда я занялась биографией В.С. и увидела ее в юности, стало понятно, что я на нее похожа. Но буквально недавно в 2020 я получила еще один снимок… И что тут скажешь, на фото почти я! Наверное, выложу его здесь попозже.

Чувствую с этой моей бабушкой и внутреннее сходство. У нас совпадает отношение к путешествиям во времени (через документы и книги) и вообще к путешествиям (интерес к другим культурам, «природе, искусству, счастью окунуться в новый и такой прекрасный мир»). Мне, как и ей, жизненно необходимо  побыть одной, со своими бумагами и записями, я тоже в юности особенно увлекалась идеями взаимодействия искусств.

… И все-таки добавлю здесь еще кое-что, хотя это очень личное.

Бабушка В.С. была интровертом-одиночкой — и в науке, и в жизни ей хорошо было работать над своими бумагами одной (знаю это доподлинно, по ее дневнику).
И у нее не было цели непременно выходить замуж, устраивать личную жизнь, не это было главным для нее (опять же отсылаю к тому, кто такие были курсистки).
И также она была бесконечно далека от богемного образа жизни 1920-х (а если точнее, была его антиподом).
Но судьба распорядилась по-своему и послала именно ей очень непростую любовь и сына вне брака, к огромному удовольствию сплетников. (Правда, роман бабушки и деда происходил в 1920-е, когда институт брака на время потерял позиции, и все же).
Сама она ни на что не жаловалась, с юмором относилась к сплетням, сразу сказала, что все возьмет на себя (кстати, в конце 1920-х -начале 1930-х и бабушка, и дед были в одинаковом финансовом положении, очень стесненном). И то, как она потом обожала сына, словами не передать. Но все было непросто — хотя бы потому, что уже была запланирована защита диссертации, к которой она шла около десяти лет!! А из-за тяжелой беременности все пришлось отложить (впрочем, все оказалось к лучшему).
В.С., чистый интроверт, высокочувствительный человек, очень оберегала свой внутренний мир и не готова была делиться личными подробностями своей жизни публично (о чем уже в зрелом возрасте писала другу). Поэтому не буду описывать здесь то, что я знаю по документам, дарственным надписям и стихотворениям деда. Скажу только, что «роман» был глубоко закономерен, были множество пересечений в жизни и в творческих поисках этих двух, казалось бы, очень непохожих людей.
При всем при этом женаты они бы не могли быть никогда (бабушка никогда бы в жизни не смирилась с ролью писательской жены, устраивавшей быт и переписывавшей труды мужа по ночам, а о характере деда я уже писала).
Остается лишь сожалеть, что много горя принес роман этих двоих людей, помешанных на истории литературы, архивных документах и эпохе Пушкина, ни в чем не повинной первой жене деда. Я не могу себе представить, с какими чувствами она спустя 5 лет узнала о существовании сына мужа, тем более, что этот сын оказался еще и Дмитрием.

Но даже несмотря на это С.Р. со временем приняла моего отца и всю жизнь очень по-доброму относилась к нему.

Нечаевы

Отец бабушки (папиной мамы), мой прадед Степан Филиппович Нечаев был русским интеллигентом дореволюционной поры демократического происхождения, родом из крестьян. По семейным сведениям, он был либеральных взглядов, читал «газету революционеров» «Русские ведомости»,  в революционном 1905 году был среди людей, вышедших на улицу в связи  с похоронами Баумана.

С.Ф. Нечаев

Всю жизнь С.Ф. проработал в Правлении (или Управлении) Московско-Казанской ж.д. (быть может, отсюда моя любовь к старинным поездам) счетоводом (возможно, в него способности к математике у моей бабушки).

А в свободное время он играл на скрипке и не что-нибудь, а квартеты Бетховена.

В его доме почитали литературу и искусство, чтили Пушкина, обе дочери получили гимназическое образование.

В связи с чем мне бесконечно интересна его жена, моя прабабушка — она была немка-лютеранка и звали ее Гульда Аврора (по-русски — Ольга Андреевна).

Дело в том, что сохранилась книга, которую Гульда Аврора подарила младшей дочери (моей бабушке) к Рождеству 1895 года. Это сказка Андерсена «Мать» на двадцати двух языках, изданная в Петербурге Петром Готфридовичем Ганзеном.
На листе, где напечатано «Дозволено цензурою. С.-Петербургъ, 22 Марта 1894 года» сверху — дарственная надпись:
«Милой моей Вѣрѣ отъ ея матери. 25го Декабря 1895 г.»

Двадцать два языка — а ведь Вере тогда не исполнилось и трёх лет! И сейчас не каждая мама сделает дочке такой подарок, а ведь тогда с женским образованием было всё совсем не просто, в университетах вообще учиться женщинам было нельзя!

Именно прабабушка сыграла большую роль в том, что бабушка смогла получить гимназическое, а затем и высшее образование — когда в России (да и не только) это было еще так сложно.

==

Ну, а теперь моя семья в узком смысле. Ближе всех мне, конечно, родственники по маме: с остальными я просто не успела бы много пообщаться — по причинам хронологическим.

Я от второго брака отца (первая его жена Н.В. Благая была, кстати, скрипачка). Моя же мама — пианистка, и фамилия моей мамы не Благая, а Кирсанова (мама оставила в браке девичью фамилию).

О маминой семье и жизненном пути я кратко писала на странице про маму. Здесь добавлю, что мама как музыкант отцу не уступает; причем она играла и играет «не по-женски», крупнее, и, например, если отец в его зрелые годы был мастером миниатюр, то мама — спец по крупной форме. Но только если отец (подобно деду) делал свою профессию смыслом жизни, и подобно ему не был лишен эгоизма и некоего барства, то мама (традиционно для женщины) везла на себе детей, переписыванье трудов мужа по ночам и т.п. и от собственной «карьеры» отказалась.
К счастью, несмотря на то, что она давно не занималась сольной деятельностью, она и сейчас прекрасно  играет Шумана (как и отец, была шуманисткой в молодости; она отлично прошла отбор на международный конкурс Шумана в Цвиккау, но не смогла туда приехать по обстоятельствам, от нее не зависящим). Играет она и такие сложные виртуозные вещи, как «Трансцендентный этюд» Листа. Удачное свойство рук — мне оно тоже передалось.
Сейчас я подбиваю ее делать записи. Хотелось бы, чтобы когда-то получилось записать то, что в детстве иногда слышала дома я — так, как оно звучало….

Да, я хочу обмануть время.

мама, Лариса Кирсанова

Еще немного о маминых родных. Получится меньше, чем на предыдущих страницах, но не оттого, что истории менее интересные, просто такой специфической путаницы, как по папиной линии, нет.

Мой прадед Иван Степанович Опарин — тот, что отец моей бабушки по маме, так же как и отец моей бабушки по папе, был демократического происхождения и своим культурным развитием был обязан самому себе.

Родом из деревни возле маленького городка недалеко от Волги, он стал торговым представителем фирмы «Зингер» (выпускавшей знаменитые швейные машинки), ездил в Гельсингфорс (Хельсинки), в Петербург. Увлекался музыкой, литературой. В Петербурге ходил в театры, слушал Шаляпина (я бы сказала, в жизни этого прадеда тоже просветительскую роль сыграла железная дорога, как и в жизни того прадеда).

Вообще в биографиях этих двух прадедов есть общее.
Например, мне очень любопытно, что они оба оказались в толпе людей во время знаковых предреволюционных событий: один в 1905 году (похороны Баумана), а другой — в 1917 (прибытие Ленина на Финляндский вокзал). Не знаю как папин дед, но мамин дед в гуще событий оказался случайно, зато расслышал знаменитое выступление Ленина на броневике, то самое, о котором говорят, что никто из присутствовавших не запомнил слов. (9)

Так вот, прадед как раз кое-что запомнил. Он настаивал на том, что Ленин на броневике сказал: «Да здравствует социальная революция!» и когда потом в семье прадеду говорили: «дедушка, ты, наверное, перепутал: социалистическая революция!» —  он настаивал: «нет, именно социальная!»
Он дожил до очень преклонных лет, до того времени, когда уже ничего не боясь его смогли спросить члены семьи и о том, «ну а как ты, дедушка, отнесся-то к советскому строю?» И он сказал, что именно благодаря советскому строю все три его дочери смогли получить высшее образование, стали врачами — что, конечно, чистая правда.
Дочери, кстати, отличными стали врачами (о своей бабушке я еще напишу, а ее старшая сестра Софья прошла войну как военный врач, стала капитаном медицинской службы и главврачом больницы, и мама свидетель того, как этой двоюродной бабушке в ее городе некоторые встречные люди на улице кланялись в ноги).
И потом по той линии еще будут отличные врачи, в нашем поколении эта традиция продолжается тоже.

Помимо уважения к миру медицины, в доме у прадеда (а это была, кстати, настоящая русская изба, с половиками, с русской печью, с иконами в красном углу: прадед был глубоко верующий человек, при этом в церковь не ходил, не доверял в советское время батюшкам) был культ образования, знаний, чтения. Он своим дочерям и внучкам читал наизусть, например, стихи декабриста Рылеева, и всех своих трех дочерей приучил к чтению так, что они много читали,особенно русскую классику и поэзию, в том числе наизусть. А когда выросли, собрали в своих домах приличные библиотеки. Став дедом, прадед тоже обязательно интересовался успехами внучек в школе — ну, они и так отлично учились, много читали, писали длиннейшие письма друг к другу.

Жития святых

И вот очередной парадокс. Самая старая книга у нас вовсе не от деда по отцовской линии, владельца знаменитой библиотеки, а от прадеда по маминой линии, от Ивана Степановича!

…Моя прабабушка по этой линии, жена прадеда Апфия, окончила Зингеровские курсы по шитью, она была большая мастерица, воспитывала троих дочерей и обшивала всю семью. Это она делала замечательно, с воображением, и от нее одна из дочерей  унаследовала художественный талант — замечательно рисовала, вышивала. 

…Моя бабушка, врач-невролог, была истинным знатоком литературы (см. воспоминание о ней ее коллеги в комментарии на моем сайте), архитектуры, музыки. Это она так воспитала маму, что та об университете и думать не хотела, а только о консерватории (как ни расстраивался мой дед, инженер и математик, которому естественнонаучный мир был ближе). Б. Рима была романтиком, и, пожалуй, идеализировала тех, кто занимается музыкой.

Она была кремлевским врачом, более тридцати лет работала в поликлинике на Грохольском переулке. Кроме того, обладала истинным даром рассказчицы (уверена, что она могла бы стать прекрасной писательницей!), интуицией, граничащей с чем-то сверхъестественным, и невероятной смелостью и решительностью. Она часто защищала людей даже перед самым высоким начальством. Один раз дошла до министра, защищая семью! И еще она была очень красивой женщиной, с чувством стиля. Слово «бабушка» поэтому к ней было совершенно неприменимо, и мы с братом ее так никогда не называли, а называли «бабРимой«, с упором на ее имя. (Посмотрите на ее фотографию).

Римма Кирсанова

Р.И. Кирсанова. Еще фотографии

С «бабРимой» я была близка. И мне бы хотелось иногда льстить себе надеждой, что некоторые качества, в том числе, интуицию, я унаследовала от нее.

Ну и несколько слов о дедушке — мамином папе — Анатолии Григорьевиче Кирсанове. Он был ветеран войны, был награжден орденами и медалями, в свое время занимал крупный пост в министерстве, в 60-е жил в Италии, вводил в производство в СССР знаменитые плащи «болонья». Пожалуй, ему, в сравнении с другими членами семьи, литература и музыка были менее интересны (хотя «Ла Скала» он, конечно, посещал и сохранил буклет театра, по которому знаю, что он слушал «Богему» в постановке Герберта фон Караяна и Франко Дзеффирелли, с Джанни Раймонди в роли поэта Рудольфа); но у него были замечательные математические и инженерные способности, преподавал сопромат.  По линии именно его семьи — ученый, который внес вклад в строительство ядерного щита СССР.

Ну и, наконец, кратко — моя личная история.

Назвали меня в честь няни моего отца, Анюты (Анны Дмитриевны). Из народа, с природным здравым смыслом, она в свое время много сокрушалась о наивности своего подопечного и часто говорила ему: «Живи своим умом».

Свою биографию я описала на другой странице. (И тоже обновила ее в 2020-2021).

А.Б. 28.02.2021

Примечания:

Прим. 1

Во второй половине 2000-х я по просьбе Н.В. Благово, который работал над своей книгой «Шесть столетий рода Благово», опросила родственников по отцовской линии и прислала эти семейные сведения вместе с копией древа, записанного рукой моего отца. Н.В. Благово и редактор книги дополнили эту информацию и упорядочили ее в виде росписи.

Примерно спустя десять лет после того, как вышла книга, у меня появились новые сведения: выяснилось, что, похоже, это древо было скопировано моим отцом с древа, записанного Софьей Благой — дочерью прадеда от его второго брака, и что в семье Благих-Мейбом хранятся и другие документы (в том числе дворянская грамота) и фотографии, а также воспоминания матери Софьи. Их оцифровала потомок по этой линии Ольга Благая (урожденная Мейбом). Конечно, как любые мемуары, это источник субъективный, и там, где я могла сверить его с документами, заметила расхождения, однако он был мне полезен для более детальных поисков. 

Кроме того, благодаря сайту findmypast мне удалось на основе документальных англоязычных источников найти подробности, касающиеся эмиграции брата моего деда, и частично пролить свет на загадку неправильной надписи на его могиле. Многие другие сайты также помогли мне в сборе информации о нем. Также из того, что произошло за последние десять лет: мне стало известно, что в АРАН хранится архив моего деда (отца моего отца), я написала его краткую биографию по этим материалам, расширила раздел сайта blagoy.ru, посвященный ему. И особенно много я занималась биографией бабушки (матери моего отца) по материалам ее фонда в НИОР РГБ и других архивов.

В итоге сведения, которые я давала в свое время для книги Н.В. Благово,  надо где-то исправить, а где-то дополнить, если будет второе издание. И обязательно, если у меня будет время, надо будет еще пройтись документально по линии Благих.

Прим. 2

2) http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=885

Прим. 3

См. отличную статью о нем: http://chesma.spb.ru/history-battle

Прим. 4

  «Рассказы бабушки

из воспоминаний пяти поколений,
записанные и собранные ее внуком Д.Д. Благово»
Л, 1989
Стр. 286: «Благовые и Благие, которые потом стали почему-то писаться Благово (как некоторые и другие роды, например, Хитрово, Дурново, Белаго), считают родоначальниками своими князей Смоленских и Заболоцких, из которых один, по прозвищу Благой, так и стал называться и князем уже не писался. Один из предков Дмитрия Калиновича был воеводой в Сибири, а пращур — послом в Царьграде, бывали у них в семье и еще воеводы и стольники, но до больших чинов никто не дослуживался, и особым богатством они никогда не отличались».

Прим. 5

помощник акцизного надзирателя 3-го округа Московского акционерного управления

Прим. 6

Н.В. Благово Шесть столетий рода Благово С.-П., 2007, стр 166

Прим. 7

См.: «К 400-летию дома Романовых. Представители Монархического Фронта в Калифорнии»
Иван Подвалов (Лос-Анджелес, РИС-О)
https://slovo13.livejournal.com/979181.html
Там же — фото молодого Юрия с женой

Прим. 8

https://www.imdb.com/name/nm0086061/

Прим. 9

https://rg.ru/2016/04/18/rodina-bronevik.html

23 комментария для “Семья”

  1. спасибо огромное за сайт.
    Нашла много полезного и интересного для своего ребенка, который обучается по классу скрипке.
    На концерты Вашего отца мы ходили в Дом ученых, сидели в первом ряду. Мне казалось, что Д.Д. к нам с сестрой обращался. Остались самые замечательные, яркие воспоминания.

    1. очень рада, что то, что я делаю, пригождается людям:) спасибо и Вам за воспоминание о концертах моего папы. Очень может быть, что он действительно обращался к Вам, ведь знаете — на концертах, когда обращаешься к публике, и правда бывает так, что интуитивно выбираешь кого-то, кто очень тонко воспринимает происходящее, и говоришь как будто лично ему…

  2. Какая Вы молодец!
    Я возвращаюсь к скрипке спустя много лет что даже не держала инструмент в руке. К сожалению понимаю, что уже не могу выдать те сказочные звуки как в былые времена. Но теперь я хочу заниматься игрой по велению сердца. Я училась в Московской Музыкальной Школе 1 им. Прокофьева. Тогда она была в старом здании на углу ул. Карла Маркса. Моя учительница Марина Петровна Швец.Когда-то мне прочили большое музыкальное будущее… Но да разве можно об этом теперь вспоминать.
    Не один раз и я пыталась брать в руки перо. Наверное, действительно искусства не ходят в одиночку. А одаренные люди пытаются найти выход своим эмоциям через любое прекрасное.
    Удачи Вам!

  3. Юлия, спасибо большое за ваши слова и извините, что отвечаю не сразу.
    Не думаю, чтоб я была какой-то особенный молодец, скорее я просто человек, идущий своим путем. И этот путь приносит удовлетворение, без каких-либо дум о результате.
    От всей души желаю вам, чтобы вы поскорее снова подружились со скрипкой. Это обязательно произойдет и вы снова будете извлекать те самые сказочные звуки, о которых пишете.
    Думаю, у каждого собственный путь, и он всегда к лучшему. Никто не знает, как было бы, если бы мы повернули в прошлом на ту или иную тропинку.
    Поэтому и сожалений о прошлом, я убеждена, никаких быть не должно. Все происходит так, как это лучше для нас.
    И — парадокс — наслаждаться музыкой и лучше ее понимать и играть — в наше время (учитывая социально-экономическую обстановку) проще как раз в том случае, если не зарабатываешь этим деньги. Меньше компромиссов, больше настоящего искусства.
    Удачи вам в музыке и словах!

  4. Екатерина

    Спасибо большое за сайт! Много полезного! Мне 13 (почти 14 лет), я хочу научиться играть на скрипке. Такой волшебный звук! Возможно, скоро мне купят скрипку, и я буду учится на ней играть. А пока ищу учебники для самостоятельного изучения. Нашла на Вашем сайте много полезного для этого! Еще раз спасибо!

  5. Анна,большое Вам спасибо! Узнал на вашем сайте интересную информацию о вашей бабушке — Вере Степановне Нечаевой. Она была первым директором Музея Ф.М. Достоевского в Москве и многое сделала для его создание в нелегкое время. С 1928 года официальное беспамятство по отношению к жизни и творчеству великого писателя Ф.М. Достоевского уже набирало силы.Скоро исчезнут могилы его родителей, двух сестер, сыновей , внука.Есть сведения, что ваша бабушка активно выступила против подобного забвения памяти близких родственников писателя.Хотелось бы узнать о малоизвестных страницах жизни и деятельности Веры Степановны на посту директора музея. Еще раз спасибо. Сергей Петрович Тюляков, член Союза журналистов Москвы.

  6. Сергей Петрович, большое спасибо за Ваш интерес к Вере Степановне Нечаевой. Она действительно многое сделала для того, чтобы сохранялась память о Достоевском (и не только о нем). Полную картину пока не могу предоставить — нужно изучать документы, но постараюсь постепенно давать ту информацию, которая у меня есть (и какие-то ссылки на источники).

    Во-первых, бабушка дружила с Андреем Федоровичем Достоевским, племянником писателя, и состояла с ним в многолетней переписке. Эти письма сейчас должны храниться в РГБ (библиотеке Ленина), в составе архива В.С. Нечаевой, который был моим отцом передан в эту библиотеку безвозмездно. Думаю, изучение этой переписки представляет для исследователей интерес.

    Кстати, в питерском музее Достоевского во времена моей бабушки были уверены, что она сама (В.С. Нечаева)- родственница Достоевских. Ведь фамилия матери писателя была тоже Нечаева! Но насколько мне известно, это просто совпадение.

    Некоторые факты биографии моей бабушки, систематизированные моим отцом Д. Благим, и несколько глав из ее автобиографической опубликованы в Альманахе библиофила (вып.XI, М.,1981).
    Я сейчас почему-то не смогла сразу найти эту книгу, но она где-то у меня есть и я постараюсь отсканировать и поместить здесь на сайте страницы, посвященные моей бабушке.

  7. Уточнение и новые сведения по поводу В.С. Нечаевой:
    1) Андрей Федорович Достоевский — не племянник (как я ошибочно написала выше), а внук писателя;
    2) Переписка его с моей бабушкой и сведения о нем опубликованы в кн.: «Встречи с книгой», вып. 2 (М., «Книга», 1984. Стр. 216-240: «Снова Достоевский»: В.С. Нечаева — К портрету Адрея Федоровича Достоевского — внука писателя; Из писем А.Ф. Достоевского к В.С. Нечаевой).
    В ближайшее время я отсканирую эти страницы и размещу здесь на сайте.

  8. Анна! Поздравляю Вас с Новым годом. Желаю счастья и успехов в жизни и в творчестве. Я отыскал утраченное место захоронения старшего сына писателя Ф.М. Достоевского — Федора Федоровича Достоевского ( 1971-1922) на Ваганьковском кладбище в Москве. Недавно прочитал в одной статье о старшем брате писателя- о Михаиле Михайловиче Достоевском и о вашей бабушке » Его могила ( М.М.Достоевского, утрачена в Павловске Ленинградской области — автор) , кстати, утрачена. Существует, правда, сохраненное В.С. Нечаевой указание дочери: “идти по тропинке до аллеи параллельно храму, направо сейчас же могила вторая, рядом Кашин. Чугунный крест”. Поиски, предпринятые в последние годы, пока не принесли результатов». Может быть Вам что-нибудь известно об этом сообщении? Ваша бабушка осталась в памяти многих, как замечательный человек ,настоящий и преданный делу специалист высокой квалификации

  9. Сергей, спасибо большое, поздравляю и Вас тоже, желаю и дальше находить все, что вы ищете!

    Что касается сообщения, о котором Вы говорите, то, к сожалению, мне ничего об этом не известно.
    Вчера я была в РГБ и заодно попробовала узнать, где именно там находится архив В.С. Нечаевой. В электронном каталоге пока не нашла, буду узнавать дальше. Думаю, многое интересующее Вас должно быть именно в этом архиве. Там переписка, воспоминания, рукописи и др.

    Очень благодарна Вам за отзыв о бабушке. Я с некоторым удивлением вчера обнаружила, что если, например, в каталоге РГБ ввести ее имя, то практически ничего, кроме путеводителя по музею Достоевского (составленного ею), не находится. То есть если про все эти ее труды огромные (и многотомные) не знать (по Белинскому, Достоевскому), то так просто и не догадаешься. Надо будет мне составить список этих трудов, хотя бы примерный… Спасибо Вам за то, что благодаря Вашим откликам я дошла до этой мысли!
    Пишите, если я еще смогу Вам чем-нибудь понадобиться. Я же в ближайшее время (когда оно будет оставаться) потихоньку займусь этими вопросами про бабушку.

  10. Сергей, я тут буквально немного копнула про Достоевских и мою бабушку В.С. Нечаеву, и несколько озадачена. Местами можно понять все так, словно все, что делала моя бабушка В.С.Нечаева, никогда не существовало. Словно она не открыла первый музей Достоевского (еще до питерского), не помогала внуку Достоевского с его вторым музеем, и вообще как будто не были изданы труды по Достоевскому и полное собрание сочинений (в советское время полное собрание сочинений публиковалось несколько раз, и в том числе тот десятитомник 1956-58 гг., который редактировала и моя бабушка…)
    Но это говорит о том, что мне надо срочно найти тот архив В.С.Нечаевой, переданный нашей семьей в свое время в Ленинку. Там переписка с внуком Достоевского и ее воспоминания, которые, получается, и в самом деле важны для построения правильной картины происходившего.

  11. P.S. Я нашла архив бабушки Нечаевой, он действительно находится в отделе рукописей Российской государственной библиотеки (в Доме Пашкова). Там, среди прочего, переписка с внуком Достоевского, письмо от жены писателя и выписка из ее тетради «На смертный случай», и многое-многое другое. https://blagaya.ru/2011/02/25/iz-proshlogo/

  12. Анна, спасибо Вам за Ваш сайт и Ваш интерес к Вашей родословной. Забрел сюда совершенно случайно. В детстве-юности был знаком с Вашим дедушкой Дм.Дм.Благим — «старшим» («пушкинистом») — жили по-соседству в Переделкино. Как же давно это было… Еще раз спасибо, и надеюсь на продолжение Ваших исследований! Удачи Вам во всех Ваших начинаниях!
    С глубоким уважением,
    Андрей Фомин

  13. Спасибо большое за Ваш комментарий, Андрей! Знаете, а это ведь как раз самое интересное — случайные пересечения, тем и хорош интернет!
    Да, дед Благой (да и бабушка Нечаева) принадлежали совсем другой эпохе… Теперь кажется, что все это из другой жизни. Мне иногда вообще не верится, что мои дедушка и бабушка по папе родились в конце девятнадцатого (!!!) века… Вот это да, у нас-то теперь 21-й:))
    Спасибо большое за пожелания! Вам тоже всего самого доброго и светлого, радостей и удач!

  14. Анна, и Вам спасибо! Если я правильно Вас понял, Ваше детство прошло в писательском поселке Пахра, а вот мое — в другом аналогичном — в Переделкино, где и довелось немного общаться с Вашим дедом. Если интересно, могу немного рассказать. В последние годы жизни Дм.Дм. (звали его мои родные, да и многие другие «ДмитДмитч»)запомнился регулярно прогуливавшимся по нашей улице Павленко (он жил в доме 5, а я — в доме 2) — в своей неизменной тюбетейке, в толстенных круглых очках и радиоприемником на шее. Так прикольно (используя современную лексику) было видеть тогда, в самом начале 80-х, такого старичка «за 80»,довольно бодро вышагивающего по улице с громко включенным радиоприемником на груди 🙂
    Могу еще кое-что рассказать про обитателей дачи 5, поскольку бывал там довольно часто. Но не уверен, насколько это Вам будет интересно, ведь, насколько понимаю, это уже другая семья Вашего деда…

  15. Андрей, а я только что сходила по ссылке на Ваш сайт — да у Вас авиационный журнал!! Потрясающе. В связи с этим у меня к Вам вопрос совсем по другой теме, не связанной со скелетами в писательских шкафах.
    Не могли бы Вы подтвердить или опровергнуть одну мою догадку?
    Если Вам не сложно…
    Дело в том, что я часто путешествую, но при этом отвратительно переношу полеты в самолетах. Пришлось провести серию наблюдений за собой, после чего я обнаружила, что отвратительность эта начинается строго начиная с определенной высоты, и заканчивается при снижении, тоже строго с определенного момента.
    И вот я где-то вычитала, что вроде в салоне самолета давление при наборе высоты и полете значительно ниже, чем на земле, и соответствует давлению высоко в горах. И, соответственно, некоторые личности могут испытывать в самолете что-то вроде горной болезни.
    Так ли это — про низкое давление в салоне? Очень интересно.
    Хочу как-то разобраться. Ну не отказываться же мне от полетов…

  16. Кстати, я только что передала маме Ваше описание дедовых прогулок, она живо припомнила, что ей то же самое рассказывал папа, и добавила, что тот старый радиоприемник, который у нас сейчас на даче теперь висит на стене в «комнате Индианы Джонса» — это тот самый )))

  17. Анна, здравствуйте. Ну вначале постараюсь ответить на Ваш «авиационный» вопрос. Современные пассажирские самолеты, обычно летающие на высотах порядка 9-11 км над уровнем моря, имеют герметичные кабины. Для чего это сделано, думаю понятно (например, о температуре за бортом обычно объявляют в полете). Если бы они были негерметичными, то и давление внутри было бы как за бортом, т.е. ниже чем на Эвересте, соответственно и кол-во кислорода в воздухе. Негерметичными делают только вертолеты и небольшие самолеты, летающие на высотах как правило до 3 км (чтобы подняться выше, если самолет/вертолет это позволяет, экипаж использует кислородные маски).
    Так вот, в современных самолетах для обеспечения в пассажирском салоне комфортных для пассажиров условий бортовые системы наддува и кондиционирования воздуха создают некое избыточное давление и необходимую концентрацию кислорода. Сейчас, как правило, принято, что это самое избыточное давление соответствует атмосферному давлению за бортом на высоте 2400 метров над уровнем моря. Так, например, сделано на большинстве современных пассажирских самолетов, которыми Вы наверняка, летали (в частности, на самых распространенных в мире, а теперь и у нас, среднемагистральных самолетах Боинг 737 и Эрбас А320). На вновь разрабатываемых лайнерах (например, нашем перспективном МС-21) для повышения комфорта на борту принято решение создавать избыточное давление в салоне, соответствующее высоте 1830 метров, т.е. чувствовать себя там будете лучше.
    Но все люди разные и, соответственно, переносимость тех или иных внешних факторов конкретным организмом разная. Вероятно, Ваш организм более чутко реагирует на уменьшение давления относительно наших привычных 760 мм рт.столба. Но в любом случае, если вести речь именно о воздействии на Ваш организм давления в кабине самолета, то Вам должно быть не хуже, чем на горе высотой 2400 метров.
    Другое дело, что существует куча других факторов, создающих дискомфорт и влияющих, например на вестибулярный аппарат человека. Вы ведь наверняка знаете, что некоторые совершенно спокойно могут крутиться часами на каруселях, а других мутит в первые же минуты или даже от одного вида этой штуки… А полет на самолете, особенно в условиях турбулентности («болтанки») — например, в облаках или при прохождении атмосферных зон с неравномерными воздушными потоками — это примерно то же самое. Особенно неприятны обычному человеческому организму (а не тренированным соответствующим образом летчикам!) так называемые отрицательные вертикальные перегрузки — когда самолет как бы проваливается вниз в «воздушную яму», а Вас (или, образно говоря, то, что находится внутри Вашего тела) соответственно отрывает от кресла вверх. Потому например в самолете всегда и раздают пресловутые пакетики 🙂
    И еще один момент про «дискофморт» на борту. Вы наверняка замечали, как в самолете при взлете закладывает уши (для чего и раздают конфетки, т.к. чтоб не закладывало, а вернее быстрее «раскладывало», надо чаще глотать). Это самое закладывание ушей и происходит из-за резкого изменения давления в салоне. Заметил по себе, в современном самолете с исправно и плавно работающей системой кондиционирования воздуха (а в ее функцию теперь входит и создание необходимого наддува в кабине) неприятных ощущений с закладыванием ушей почти не происходит. А вот на относительно старых лайнерах (или в случае не вполне адекватной работы этой самой системы наддува) глотать приходится часто-часто, да и закладывает уши гораздо «сильнее».
    Ну вот примерно так. Надеюсь, объяснил не очень мудрено 🙂
    Прошу простить за «много букафф».
    А про обитателей улицы Павленко в Переделкино тогда чуть позже 🙂 Кстати ведь у Вашего деда там был и свой собственный дом — на другой улице, Лермонтова. На Павленко, в дачу 5 к Берте Яковлевне Брайниной он перебрался позже, вероятно в конце 60-х или самом начале 70-х. Там же потом (по воспоминаниям моих родных) оказался и тот самый «секретарь» Юлий Аронович Брауде — первый муж Б.Я. и вообще-то вроде как в прошлом инженер, а вовсе не филолог/секретарь…

  18. Здравствуйте, Анна! Прочитав ваш интересный рассказ, получила » привет» из детства. Когда- то , в начале 80- ых, я училась в музыкальной школе города Троицка. Моим любимым педагогом была Лариса Анатольевна. Самые светлые воспоминания связаны с вашей мамой, ее утонченной романтической натурой. Я не была прилежной ученицей, но терпению ее не было предела. Деликатная, терпимая, необычайно просветленная…Она вся светилась! Когда впервые увидела вашего брата Ивана на телеэкране, сразу поняла, что это тот Ванечка, сынок моего любимого педагога. Передайте, пожалуйста, Ларисе Анатольевне низкий поклон от Лены Столяровой из Троицка!

  19. Елена, большое спасибо за комментарий, я маме передам!
    И продублирую коммент на странице, посвященной маме.
    https://blagaya.ru/kto-ya/semya/larisa-kirsanova/
    И я там завтра одну картину выложу — как раз моя мама того времени, как Вы ее описали.

  20. Так Вы наверное состоите в родственной связи и с тем Д.Д.Благово (архимандрит Пимен), который написал знаменитые «Рассказы бабушки»? Вот уж замечательная книга! В моей семье ею зачитываются уже несколько поколений.

    1. Да, Благово и Благие — скорее всего, один род (так считает и Н.В. Благово, он составлял древо для того издания и он же автор книги «Шесть столетий рода Благово»; мой дед-пушкинист, насколько понимаю, считал так же). Так что Дмитрии Дмитриевичи были уже давно…

      А мы недавно занимались немного линией, восходящей к адмиралу Спиридову. Не успела пока об этом здесь написать.

      Вообще все это очень увлекательно. Убеждена, что история любой семьи хранит множество интереснейших находок!

Обсуждение закрыто.